Четыре года назад (4 марта 2012-го) Владимир Путин в очередной раз победил на президентских выборах. С тех пор ему многого удалось достичь. Однако совсем не того, что могло бы спасти Россию от кризиса.

Сегодня часто говорят, что Россия расколота на имперское большинство, поддерживающее политику Кремля, и демократическое меньшинство, находящееся в оппозиции. На самом деле все значительно сложнее. Две противостоящих друг другу части общества не просто имеют различные взгляды на происходящие события, а живут фактически в двух разных странах. Или, точнее, видят перед собой две непохожих друг на друга России, поскольку одна часть населения смотрит на нее через телевизионный экран, а другая — через призму Интернета.

Россия телевизионная выглядит примерно следующим образом. Это страна, которая в конце 90-х стояла на грани распада, поскольку подверглась воздействию внешних и внутренних врагов. Олигархи и нанятые ими «либерасты» стремились расчленить Россию, поскольку в таком состоянии ее легче было бы захватить подкрадывающемуся к нашим границам Североатлантическому альянсу, который на самом деле представляет собой не военно-политический блок НАТО, а лишь группу европейских государств, являющихся марионетками США.

 Путин выиграл в санкционной схватке

К счастью, появился Владимир Путин и жизнь быстро стала налаживаться. Выросли зарплаты и пенсии, появилась выгодная работа. Это стало следствием того, что Путин обуздал олигархов. Те перестали воровать и проплачивать деятельность «либерастов», а значит, больше денег стало оставаться народу. Россия поднялась с колен, укрепила армию и начала возвращать то, что ей принадлежит по праву: сначала Северный Кавказ, включая Абхазию и Южную Осетию, а затем Крым. Америка нас испугалась, но продолжает строить козни, из-за чего в магазинах нынче нет многих привычных продуктов. Цена на нефть упала из-за сговора США с арабами (и, возможно, турками). Теперь американцы хотят победить нас не с помощью национал-предателей, а с помощью экономических санкций. Но с нами Китай, страны БРИКС, и это означает, что мы не слабее Америки — как в военном, так и в хозяйственном плане.

Картина мира, формируемая Интернетом, — совершенно иная. Когда начинаешь сопоставлять информацию из множества имеющихся в Сети независимых источников, выясняется, что телевизионного мира не существует в реальности — он профессионально сконструирован специально для зрителей, которые время от времени превращаются в избирателей.

Во-первых, в конце 90-х из состава России собиралась выходить только Чечня. Башкирии и Татарстану Кремль позволил не отдавать федеральному центру часть нефтяных доходов, что полностью пресекло там сепаратизм. Сегодня уже и Чечня удерживается в составе федерации подобным способом. С той лишь разницей, что покладистые республики просто оставляли себе часть ими же и заработанного, тогда как в Чечню Москва вкладывает деньги, изымаемые у регионов-доноров. При такой финансовой поддержке у Рамзана Кадырова, естественно, сепаратистских идей не возникает. Вот когда деньги у Москвы кончатся…

 О метафизическом отношении к богатству

Во-вторых, никакой расправы с олигархами не было. Нашумевшие истории с Березовским и Ходорковским создали представление, будто бы укрепляется государство. Однако почти все олигархические состояния 90-х так и остались у их хозяев, причем сильно увеличились в размерах. Кроме того, появились новые богачи из числа людей, близких к Путину, либо послуживших в путинской системе. При этом каждый олигарх должен понимать, что при первом же требовании со стороны Кремля он обязан перечислять деньги на любые нужды власти. Подобные трансферты гарантируют неприкосновенность состояний.

В-третьих, жизнь стала лучше совсем не потому, что Путин отнял деньги у олигархов, а благодаря росту цен на нефть. По этой же причине, кстати, увеличились и олигархические капиталы. И по этой же причине сейчас жизнь становится хуже. В президентах у нас все тот же Путин, но от былого экономического чуда не осталось и следа. Наши доходы обесцениваются из-за высокой инфляции, а у государства нет никакой возможности компенсировать их в соответствии с ростом цен на потребительском рынке. Дальше ситуация будет лишь усугубляться, если только цены на нефть не начнут по какой-то причине расти.

В-четвертых, Североатлантический альянс приближался к российским границам, поскольку его об этом просили страны, которые России не доверяли. В их число входили Чехия, Словакия, Венгрия, Польша, республики Балтии, но не Украина и не Грузия. Не доверяли России те страны, которые в прошлом сталкивались со вторжениями на их территорию советских (а раньше царских) войск. Доверяли те, у которых с нами были издавна дружественные отношения. После историй с Крымом и Южной Осетией настроения в Украине и Грузии существенным образом меняются в пользу опоры на мощь Запада. И хотя в НАТО их сейчас не примут, ментально эти страны стали уже нашими противниками.

 Хлеб из кормового зерна — уже реальность

В-пятых, привычные продукты исчезли из магазинов совсем не в результате санкций, принятых против России странами Запада, а в результате санкций, принятых нашими властями против Запада. Кремль противостоит западному миру по принципу «бей своих, чтоб чужие боялись». Антироссийские же санкции сводятся к мерам, которые рядовой гражданин на себе толком даже не чувствует: черный список для чиновников и политиков, желающих ездить в Европу и США, ограничения на кредитование российских компаний, ликвидация сотрудничества между российским и западным бизнесом в военной сфере…

Какова же реальная картина мира в отличие от картины телевизионной?

Россия была в 90-х единым государством, им же и осталась. Орловщина или брянщина никакого сепаратизма не знают. Чечня жила сама по себе, и ныне сама по себе живет, входя в состав России и активно поглощая российские ресурсы. Русские жители оттуда сбежали и возвращаться не собираются. Не только туристы, но даже следователи боятся в Чечню нос сунуть, поскольку гарантий безопасности там нет ни для кого.

Экономика поднялась в нулевые годы на дорогой нефти, а затем рухнула. Сегодня мы имеем в целом столь же неконкурентоспособную хозяйственную систему, как в тот год, когда Путин появился в Кремле. Уровень жизни населения, конечно, повыше, чем в конце 90-х, но за 16 лет благосостояние выросло во всех нормальных странах мира, кроме самых уж безнадежных. Россия, может, и приподнялась с колен, но тут же села на корточки. Поза, как известно, весьма неудобная. Если ничего не делать — скоро шлепнемся на задницу.

 Нас ждет безнадега

Дифференциация доходов в России была очень большой и такой же остается по сей день. Но причиной проблемы являются вовсе не олигархи (они — лишь следствие), а всевластие бюрократии, которое в умах телезрителей превращается в мудреное понятие «государственное регулирование». Бюрократия и впрямь все регулирует, но с помощью взяток и откатов. Причем чем больше бюрократическое государство «заботится» о народе, тем больше становятся масштабы коррупции.

Единственная радость на этом безрадостном фоне: Североатлантический альянс нам как не угрожал, так и не угрожает. Положа руку на сердце, мы все это понимаем. Даже те, кто твердит об угрозах. Поскольку при сегодняшнем соотношении сил мы бы либо проиграли натовцам войну, либо совместно с ними уничтожили человечество. Как тот, так и другой исход был бы ужасен. И тот, кто верит в реальность подобной войны, должен был бы уже от ужаса попасть в психушку.

Но наши мозги пока еще держатся, поскольку «натовская угроза» — это имитация, которая очень нравится большинству населения. Ведь если НАТО хочет напасть, но не решается, значит мы очень сильны. Несмотря на кризис, снижение уровня жизни и запредельную коррупцию. Для телезрителя это — хорошая новость. Вернее, не новость, а иллюзия, имитация. «Ах, обмануть меня не трудно, я сам обманываться рад», — как точно подметил в свое время Пушкин.

Путин все же — великий имитатор. Поэтому и выигрывает одни выборы за другими.

Дмитрий Травин, профессор Европейского университета в Санкт-Петербурге