 | В России идёт беспощадная война — война за умы. На русское
сознание ведётся беспрецедентная атака с применением новейших средств
психологического, информационного и магического воздействия. Чтобы
русский человек, пропущенный сквозь игольное ушко перестройки, опалённый
крематорием девяностых годов, |
брошенный в камнедробилку военных и
экономических кризисов, признал это иго как единственно возможное, самое
совершенное, данное Господом Богом. Пускай смирится с тем, что Россия
больше не имеет армии и национальной промышленности. Пусть смирится с
тем, что с каждым годом русские дети становятся всё глупее и
необразованнее. С тем, то Россия превращается в страну калек, и только
русские инвалиды в состоянии выигрывать Олимпийские игры.
Русских отучают от творчества, самостоятельного мышления.
Отсекают от идеалов справедливости, добра и любви. Навязывают Прохорова
как самого совершенного, благородного и угодного Богу человека, который
унаследовал труды узников ГУЛАГа, и это ради него, Прохорова, гибли в
болотах зэки, "воронки" увозили по ночам невиновных, штрафные батальоны
шли в атаку под Сталинградом.
Русского человека заставляют сегодня ненавидеть Каддафи и любить Обаму. Предать Лукашенко и восхищаться Саркози. Русскому промывают мозги серной кислотой постоянной лжи. Вспрыскивают в мозг отраву ядовитых грибов. Перед ним на канате в колпаке клоуна танцует Жириновский. На русского человека направлены смертоносные кинескопы государственных телеканалов. Ему раскраивают череп, и над его обнажённым мозгом колдуют либеральные литераторы, присяжные политологи, политиканы и правоведы. Мозг русского человека выставлен, как мишень, и в него бьют из орудий залпового огня, из ракет "земля-земля", из арбалетов и хулиганских рогаток.
Не все выдерживают эту атаку, перед которой удар группы "Центр" в сорок первом году может показаться дуновением ветра. Не все уцелеют в этом чудовищном крематории, где в год сгорает миллион русских людей, — крематории, перед которым печи Освенцима и Майданека могут показаться простыми каминами.
Одни не выдерживают этой атаки и, подвергнутые лоботомии, без памяти и без смысла становятся рабами системы. Другие стремятся сражаться, сбросить иго. Но не выдерживают этой атаки — сходят с ума и гибнут от горя. Третьи, обессилев, бегут прочь: кто в пьянство, кто в наркоманию, кто в свои огороды, кто в бесконечную кутерьму семейных хлопот и неурядиц. Четвёртые сгибаются под гнётом этих ударов, преисполненные уныния и безнадёжности. Становятся источниками страдания и печали, наполняют мир своим бесконечным плачем. Пятые ненавидят, клокочут желанием уничтожить этот мир, взорвать ненавистную башню, спалить дотла чудовищный страшный уклад вместе с городами, лесами, преступной Рублёвкой. Этой ненавистью они разрушают свою личность, становятся источниками малых и больших катастроф.
Перед сегодняшним русским человеком стоит колоссальная мировоззренческая задача: выстоять. Иногда в одиночку, без партий, без духовных наставников, без учителей, без добрых соседей. Это стояние может длиться днями, годами, десятилетиями. Оно напоминает стояние героев Бреста, которые давно оказались в тылу могучего врага. Выстоять духовно, этически, сохранить в себе личность, высокие представления о Родине, о добре, о красоте, о своём великом и благородном народе.
Этот духовный стоицизм подобен подвигу. Крестьянин, живущий в разорённой деревне. Врач в больнице, где не хватает бинтов и йода. Инженер на военном заводе, где хозяйничают американцы, сметая последние изобретения великих советских открывателей. Их стоицизм приравнивается к святости.
Сегодня не тот святой, кто в тучных монастырях и приходах молится за власть предержащих. А тот, кто в невероятных усилиях, в духовном подполье остаётся верен Пушкину, Менделееву и Гагарину, верен Сталину и Евгению Родионову. Не этих ли безвестных людей, сохранивших в самые чёрные страшные годы чистейшие светильники веры и человеколюбия, не их ли впоследствии нарекут святыми XXI века?
В газету часто пишут: что делать? Чем помочь сопротивлению? На какие демонстрации идти? За какую партию голосовать? В чём сегодня состоит действие патриота, окружённого клокочущей тьмой?
Я — не лидер партии. Не командир партизанского отряда. У меня нет воздушных армий и танковых дивизий. У меня нет специальных служб и могущественных банков. Газета "Завтра" и её предшественник "День" двадцать лет ведут ежесекундный бой, сберегая русское сознание. Своими малыми силами, своей непреклонной волей, своей неугасимой верой мы стремимся сохранить в русском человеке благородство и мощь. Стремимся развенчать господствующую ложь и развеять сгущающийся мрак. Мы говорим о будущем России как о неизбежной Русской Победе. Формируем вокруг газеты коллектив творцов и дерзновенных исследователей. И вы, наши читатели, — неотъемлемая часть этого драгоценного коллектива. Если вы желаете непременного мгновенного действия, то скажу, в чём оно. Совершите посильное для вас деяние — найдите в своём окружении ещё одного человека, который стал бы читать газету "Завтра". Ещё один ум и душа, быть может, спасётся, прикоснувшись к иконам русского сопротивления, к тем намоленным иконам, что развешаны в часовне, именуемой "Завтра".
Создавайте в своих деревнях и посёлках, на заводах и в университетах, в своих районах маленькие ячейки ревнителей "Завтра", крохотные общества подписчиков нашей патриотической газеты.
Пусть эти малые общины обсуждают содержание газет, обмениваются идеями и мыслями, заслоняются бумажными листами газеты "Завтра", как в древности заслонялись каменными стенами монастырей, спасаясь от нашествий и пожарищ.
Пусть эти общины превращаются в братские союзы, где русские люди помогают друг другу, делятся рубахой и хлебом, добром и верой. Эта невидимая миру кропотливая ежедневная работа и есть та форма доступного каждому сопротивления, перед которым остановится вражье нашествие, испепелятся вражьи полки. И там, где ещё недавно грохотала по ледовому озеру тевтонская конница, ревели трубы псов-рыцарей, мерцали доспехи с крестами, там вскроется полынья и утянет в себя врагов.
Сообщайте нам о жизни этих нарождающихся русских братств. Мы жадно ждём ваших вестей.
Дух дышит, где хочет. Русский дух — великая преображающая сила. Наши немощи и страдания временны. Великий мессианский народ неодолим.
Русского человека заставляют сегодня ненавидеть Каддафи и любить Обаму. Предать Лукашенко и восхищаться Саркози. Русскому промывают мозги серной кислотой постоянной лжи. Вспрыскивают в мозг отраву ядовитых грибов. Перед ним на канате в колпаке клоуна танцует Жириновский. На русского человека направлены смертоносные кинескопы государственных телеканалов. Ему раскраивают череп, и над его обнажённым мозгом колдуют либеральные литераторы, присяжные политологи, политиканы и правоведы. Мозг русского человека выставлен, как мишень, и в него бьют из орудий залпового огня, из ракет "земля-земля", из арбалетов и хулиганских рогаток.
Не все выдерживают эту атаку, перед которой удар группы "Центр" в сорок первом году может показаться дуновением ветра. Не все уцелеют в этом чудовищном крематории, где в год сгорает миллион русских людей, — крематории, перед которым печи Освенцима и Майданека могут показаться простыми каминами.
Одни не выдерживают этой атаки и, подвергнутые лоботомии, без памяти и без смысла становятся рабами системы. Другие стремятся сражаться, сбросить иго. Но не выдерживают этой атаки — сходят с ума и гибнут от горя. Третьи, обессилев, бегут прочь: кто в пьянство, кто в наркоманию, кто в свои огороды, кто в бесконечную кутерьму семейных хлопот и неурядиц. Четвёртые сгибаются под гнётом этих ударов, преисполненные уныния и безнадёжности. Становятся источниками страдания и печали, наполняют мир своим бесконечным плачем. Пятые ненавидят, клокочут желанием уничтожить этот мир, взорвать ненавистную башню, спалить дотла чудовищный страшный уклад вместе с городами, лесами, преступной Рублёвкой. Этой ненавистью они разрушают свою личность, становятся источниками малых и больших катастроф.
Перед сегодняшним русским человеком стоит колоссальная мировоззренческая задача: выстоять. Иногда в одиночку, без партий, без духовных наставников, без учителей, без добрых соседей. Это стояние может длиться днями, годами, десятилетиями. Оно напоминает стояние героев Бреста, которые давно оказались в тылу могучего врага. Выстоять духовно, этически, сохранить в себе личность, высокие представления о Родине, о добре, о красоте, о своём великом и благородном народе.
Этот духовный стоицизм подобен подвигу. Крестьянин, живущий в разорённой деревне. Врач в больнице, где не хватает бинтов и йода. Инженер на военном заводе, где хозяйничают американцы, сметая последние изобретения великих советских открывателей. Их стоицизм приравнивается к святости.
Сегодня не тот святой, кто в тучных монастырях и приходах молится за власть предержащих. А тот, кто в невероятных усилиях, в духовном подполье остаётся верен Пушкину, Менделееву и Гагарину, верен Сталину и Евгению Родионову. Не этих ли безвестных людей, сохранивших в самые чёрные страшные годы чистейшие светильники веры и человеколюбия, не их ли впоследствии нарекут святыми XXI века?
В газету часто пишут: что делать? Чем помочь сопротивлению? На какие демонстрации идти? За какую партию голосовать? В чём сегодня состоит действие патриота, окружённого клокочущей тьмой?
Я — не лидер партии. Не командир партизанского отряда. У меня нет воздушных армий и танковых дивизий. У меня нет специальных служб и могущественных банков. Газета "Завтра" и её предшественник "День" двадцать лет ведут ежесекундный бой, сберегая русское сознание. Своими малыми силами, своей непреклонной волей, своей неугасимой верой мы стремимся сохранить в русском человеке благородство и мощь. Стремимся развенчать господствующую ложь и развеять сгущающийся мрак. Мы говорим о будущем России как о неизбежной Русской Победе. Формируем вокруг газеты коллектив творцов и дерзновенных исследователей. И вы, наши читатели, — неотъемлемая часть этого драгоценного коллектива. Если вы желаете непременного мгновенного действия, то скажу, в чём оно. Совершите посильное для вас деяние — найдите в своём окружении ещё одного человека, который стал бы читать газету "Завтра". Ещё один ум и душа, быть может, спасётся, прикоснувшись к иконам русского сопротивления, к тем намоленным иконам, что развешаны в часовне, именуемой "Завтра".
Создавайте в своих деревнях и посёлках, на заводах и в университетах, в своих районах маленькие ячейки ревнителей "Завтра", крохотные общества подписчиков нашей патриотической газеты.
Пусть эти малые общины обсуждают содержание газет, обмениваются идеями и мыслями, заслоняются бумажными листами газеты "Завтра", как в древности заслонялись каменными стенами монастырей, спасаясь от нашествий и пожарищ.
Пусть эти общины превращаются в братские союзы, где русские люди помогают друг другу, делятся рубахой и хлебом, добром и верой. Эта невидимая миру кропотливая ежедневная работа и есть та форма доступного каждому сопротивления, перед которым остановится вражье нашествие, испепелятся вражьи полки. И там, где ещё недавно грохотала по ледовому озеру тевтонская конница, ревели трубы псов-рыцарей, мерцали доспехи с крестами, там вскроется полынья и утянет в себя врагов.
Сообщайте нам о жизни этих нарождающихся русских братств. Мы жадно ждём ваших вестей.
Дух дышит, где хочет. Русский дух — великая преображающая сила. Наши немощи и страдания временны. Великий мессианский народ неодолим.
Принят II Чрезвычайным Съездом КПРФ 
Знамя КПРФ – красное.