В течение последних 15-20 лет постоянно уменьшается численность сельского населения – как за счет естественной убыли населения (смертность превышает рождаемость), так и за счет миграционного оттока. Процесс депопуляции сельских территорий настолько активен, что постоянно увеличивается число заброшенных деревень, а также количество сельских населенных пунктов с небольшим числом жителей. В некоторых субъектах РФ доля обезлюдивших деревень превысила 20% – в основном, в регионах Центральной России и Севера. Только в период между переписями населения 2002 и 2010 годов число обезлюдивших деревень выросло более чем на 6 тысяч. В более чем половине всех сельских населенных пунктов проживают от 1 до 100 человек.

При этом процесс депопуляции в территориальном разрезе идет неравномерно. Происходит концентрация сельского населения вокруг отдельных «очагов» при одновременном расширении областей депрессивных сельских территорий, для которых характерна постоянная депопуляция.

Основные причины уменьшения численности сельского населения лежат сугубо в социально-экономической плоскости. Прежде всего, для сельских населенных пунктов характерен более низкий уровень жизни и сравнительно высокий уровень безработицы, в том числе застойной. Активная часть трудоспособного населения уезжает в города, что в свою очередь способствует дальнейшему социально-экономическому застою, деградации и депопуляции сельских территорий. Другая проблема, являющаяся одной из причин оттока сельского населения из страны, – более низкое качество жизни сельского населения из-за невысокой доступности объектов социальной инфраструктуры (образовательной, медицинской, досуговой, транспортной) и основных услуг (прежде всего, государственных и муниципальных услуг), а также жилищных условий и недостаточной обеспеченности жилищно-коммунальными благами.

В частности, выявлено, что за последние 20 лет сельские населенные пункты не только не нарастили, но и в значительной степени утратили социальную инфраструктуру из-за процессов «оптимизации», которая особенно сильно затронула именно сельские территории. За последние 15-20 лет количество сельских школ уменьшилось примерно в 1,7 раз, больничных организаций – в 4 раза, амбулаторно-поликлинических учреждений – в 2,7 раз.

Процесс депопуляции сельских территорий не является уникальным российским явлением, он во многом схож с аналогичными процессами в других странах. При этом процессы депопуляции и опустения сельских территорий идут в России по сравнительно негативному сценарию, связанному с гиперконцентрацией населения в столице и крупных городах и более характерному для стран Азии и Латинской Америки.

Сегодня отдельные меры по сдерживанию депопуляции сельских территорий в России предусмотрены на уровне государственных программ. Однако следует признать, что общее направление государственной политики ведет к концентрации финансов, рабочих мест и, как следствие, населения, в столице и других крупных городах. Попытки сохранения численности сельского населения и стимулирования миграции населения в сельскую местность не работают, поскольку точечные меры проваливаются из-за фактического отсутствия условий для развития сельских территорий.

С подробными результатами проведенного исследования можно ознакомиться здесь.

***

По оценке Центра экономических и политических реформ (ЦЭПР), уже к 2023 году в российских деревнях может не остаться больниц, а к 2033-36 годам - сельских школ и поликлиник. Это может произойти при условии, что их количество будет уменьшаться в нынешнем темпе. В любом случае, убеждены эксперты ЦЭПР, власти «оптимизируют» инфраструктуру сельской социалки гораздо быстрее, чем там убывает население.

Как явствует из результатов исследования ЦЭПР, за последние 15-20 лет из-за неолиберальной политики «оптимизации», особенно сильно ударившей по сельским территориям, российские деревни в значительной степени утратили социальную инфраструктуру.

Так, количество сельских школ в этот период уменьшилось почти в 1,7 раза (с 45,1 тысячи в 2000 году до 25,9 тысячи в 2014 году), больниц - в 4 раза (с 4,3 тысячи до 1,06 тысячи), а поликлиник - в 2,7 раз (с 8,4 до 3,06 тысячи).

Тем временем количество обезлюдевших деревень в период между переписями населения 2002 и 2010 годов выросло более чем на 6 тыс., а их общая доля превысила 20% (в основном, это произошло в регионах Центральной России и Севера). При этом более чем в половине уцелевших деревень живут от одного до ста человек.

Таким образом, отмечается в докладе, если в ближайшие годы сокращение численности этих учреждений продолжится в среднем теми же темпами, то «буквально через 17-20 лет закроются все сельские школы и поликлиники, а ни одной больницы на селе не останется еще раньше - в течение семи лет». Но даже если этого и не произойдет, то, как опасаются эксперты, в ближайшие годы «учреждения социальной сферы на селе продолжат закрываться». А это, предупреждают исследователи, станет дополнительной, притом «одной из важнейших причин дальнейшего, еще более быстрого оттока сельского населения в города».

Так что, «оптимизируя» школы и больницы под соусом снижения численности населения на селе, власти тем самым фактически способствует усилению этого процесса все в более значительных масштабах, выводя этот порочный круг на новые и новые витки. И особенно печально что, как отмечается в докладе, «оптимизация» сельской социалки идет гораздо более быстрыми темпами, чем уменьшается численность сельского населения и прекращают свое существование деревни.

Конечно, о полном исчезновении сельского населения в нашей стране на практике речь пока не идет. Однако точка невозврата, после которой придется начинать заселение огромных территорий нашей страны «с нуля» довольно близка, признался «МК» руководитель ЦЭПР Николай Миронов:

- У нас осталось очень короткое время — буквально в пределах 10 лет. Между тем государство продолжает политику «оптимизации» социальной сферы, воспринимаемую сельским населением как сигнал — государство не заинтересовано в том, чтобы люди жили на селе. И там остаются в основном пожилые люди, а молодежь едет в города, превращаясь там из производителей реальной продукции в офисный планктон. Ну а как иначе, если молодая семья хочет иметь детей, а на селе ни родить их, ни учить негде: больницы и школы «оптимизируются» и закрываются. Возить за десятки или даже сотни километров? Так дороги есть не везде. И люди уезжают из села. А так как исчезновение социальной инфраструктуры идет быстрее, чем сокращение населения, то можно констатировать: проблема во многом носит рукотворный характер. Правда, самый сильный всплеск оптимизации школ и больниц на селе, вроде бы, остался позади: он пришелся на 2005-2010 годы. Однако существенного улучшения ситуации, вопреки заверениям властей, не произошло. Число сельских школ продолжает сокращаться, просто не так быстро, как раньше.

Если подход государства не изменится, предупреждает Николай Миронов, Россия двинется не путем высокоразвитых стран Запада, несущих на село суперпередовые технологии, позволяющие вести сельское хозяйство малым числом работников, а по латиноамериканскому сценарию: «Бесконечные брошенные пустыри, заросшие бурьяном. А это очень плохо! Ведь через несколько лет, если мы опомнимся, нам придется вкладываться в эти заброшенные территории с нуля, потеряв все, что было вложено прежде».

Марина Лемуткина.