В ТЕЛЕВИЗИОННОМ ПРОСТРАНСТВЕ не так давно появился 5 федеральный канал, который получил массированную финансовую и другую господдержку. А на нем — как быстро убедились зрители — воцарились наиболее "крутые" либерал-демократы, преимущественно из НТВ 90 гг.

     Этот маневр истеблишмента не случаен. Политическая верхушка, прежде всего команда Медведева, готовится к очередной избирательной кампании и окончательному утверждению во власти для решительного броска в "перестройку-2". Видимо, с последствиями, аналогичными тем, которые перестройка-1 имела для СССР-Советской России.

     Потому политико-идеологические передачи закономерно заняли на новом канале доминирующее положение. А среди них центральную роль отвели начинанию личного интервьюера Медведева и иконоборческого ненавистника Советской России и коммунизма Николая Сванидзе, родственнику многих революционеров-большевиков и даже, как говорят, самого Сталина. Он изобрел многосерийную постоянно действующую передачу "Суд времени", которая имеет четкую стратегическую и идеологическую установку. Задача — испепелить образ и опыт Советского Союза, разрушая возможности любого авторитарного правления в РФ как механизма выхода из текущего кризиса. То есть, нанести удар по позициям группы Путина.

     На роль "разоблачителя" советской и всякой другой авторитарной системы пригласили Л.Млечина, еще одного выходца из семьи революционеров-большевиков, который за последние годы пачками штампует антисоветские документальные сериалы. А на роль "мальчика для битья" — известного философа и нашего автора С.Кургиняна. При этом положение "судьи" и медиатора авторитарно присвоил себе Сванидзе, который своей деятельностью должен гарантировать "нужный результат".

     Проект стартовал в эфире 19 июля под названием "Суд времени". Суть проекта — обсуждение наиболее политически актуальных тем российской и мировой истории. Кургинян и Млечин выступают в нем попеременно адвокатом и прокурором.

     Что же мы увидели на телеэкранах до сего момента?

     С 19 по 21 июля прошли три серии "слушаний" на тему "Беловежские соглашения: катастрофа или меньшее зло?". Млечин, доказывавший, что Беловежские соглашения и распад СССР — это "меньшее зло", привлек в качестве свидетелей двух "беловежских подписантов" — Леонида Кравчука и Станислава Шушкевича.

     Кургинян выбрал свидетелями принципиальных противников "беловежья" — народного депутат РФ в 1990-1993 гг. Сергея Бабурина (одного из 6 депутатов, голосовавших против ратификации Беловежских соглашений) и политологов Вячеслава Игрунова и Ксению Мяло.

     В начале слушаний Кургинян обратил внимание на то, что СССР распался беспрецедентно в мировой истории: без войны, без безоговорочной капитуляции. В течение трех дней слушаний обсуждались следующие вопросы:

     — Исчерпала ли себя внутренняя и внешняя советская политика?

     — Исчерпала ли себя советская экономическая модель?

     — Был ли ГКЧП попыткой спасти Советский Союз?

     — Правомочно ли Беловежское соглашение с юридической точки зрения?

     — Беловежское соглашение и возможности дальнейшего развития политической демократии.

     — Свидетельствует ли отсутствие негативной реакции общества на соглашения об их поддержке?

     — Оказались ли государства постсоветского пространства стабильными, устойчивыми?

     — Стали ли государства постсоветского пространства настоящими игроками на геополитической арене?

     — Оправдано ли Беловежское соглашение с морально-политической точки зрения?

     На протяжении трех дней тяжелых идеологических боев Кургинян и его свидетели с фактами в руках доказывали неправомочность Беловежских соглашений, а также разбивали аргументацию тех, кто считает, что иной альтернативы не было.

     Фактически главным у Кургиняна был тезис о том, что распад СССР и Беловежские соглашения как юридический акт, оформивший это событие, — результат преступного сговора номенклатурных элит, которые предали свои народы, презирали свою идеологию и разрушили собственную страну для того, чтобы, обрушив "надстройку", "распилить базис", поделить власть и собственность.

     В этом смысле крайне показателен диалог Кургиняна с экс-президентом Украины Леонидом Кравчуком. Бывший идеолог украинской компартии, бывший второй секретарь ЦК КП Украины доказывал, что во всех бедах СССР виноваты члены той самой партии, в руководство которой он входил. Еще более интересно он прокомментировал свое отношение к номенклатуре, заявив, что делит ее на "плохую" и "хорошую". Сам же Кравчук заявил, что принадлежал не к номенклатуре, а к украинской элите.

     При этом было весьма интересно наблюдать, с какой дрожью, почти испугом, экс-глава украинского государства отказывался давать характеристику такой видной фигуре советской и украинской госбезопасности, как Е.К.Марчук. Специалисты по украинской политике знают, что Марчук сыграл весьма важную роль как в развертывании "перестроечных процессов", так и в "украинизации" в первые постсоветские годы.

     Не менее интересен был "самодопрос" Кургиняна в качестве свидетеля о ГКЧП. Главный тезис Кургиняна здесь заключался в том, что ГКЧП был "странным" эпизодом, нацеленным на срыв сохранения СССР политическими и демократическими методами. В частности, Кургинян рассказал, что ГКЧП состоялся фактически накануне подготавливаемого определенными группами в руководстве КПСС партийного съезда, на котором Горбачев должен был лишиться поста генсека.

     Ничего внятного ни Млечин, ни его свидетели Кравчук и Шушкевич ответить на это не смогли. Шушкевич вспомнил, что в период ГКЧП очень оживилась номенклатура. А Кравчук говорил, что принял все события всерьез и ни о какой игре речь не шла.

     Своего рода "моментом истины" для участников стало обсуждение вопросов о юридической законности и справедливости распада СССР.

     Сергей Бабурин в своих "показаниях" прямо заявил, что распад СССР был осуществлен с грубым нарушением союзного законодательства (в том числе — и о порядке выходе из Союза ССР). Ксения Мяло обратила внимание на то, что все происшедшее не соответствовало не только ценностным представлениям о демократии, но и процедурным моментам. Ведь было проигнорировано мнение большинства жителей СССР, проголосовавших 17 марта 1991 года за сохранение Союза.

     Отметим, правда, что противоположная сторона (в частности, Кравчук) пыталась апеллировать к украинскому референдуму от 1 декабря 1991 года, на котором решался вопрос о независимости Украины. Однако, как справедливо отметили его оппоненты (в частности, Ксения Мяло), и этот референдум был проведен с нарушением Закона Союза ССР от 3 апреля 1990 года, по которому в случае проведения референдума о независимости в союзной республике проводятся также референдумы по статусу входящих в нее автономных республик, автономных областей и территорий с иноэтническим населением.

     Особого накала дискуссия достигла во время диалога Кургиняна и Кравчука по поводу государственности Украины. Кравчук фактически признал, что до 1917 года Украина не имела своей государственности. А Кургинян, отталкиваясь от слов Кравчука, показал, что "беловежские заговорщики" и их номенклатурные союзники не просто "распустили государство", а разрушили многовековой союз братских народов.

     Отметим, что Кравчук и Шушкевич особо настаивали на отсутствиях протестов против заключения беловежских соглашений как факте, который морально оправдывает все происшедшее. Мол, ни одна воинская часть, ни одна парторганизация не протестовали. Генералы вообще предлагали свои варианты новой присяги украинскому государству, а глава украинского КГБ Н.Голушко — просто спрашивал у Кравчука, что ему делать с оперативными архивами, вывозить или оставлять на украинской территории.

     Как показала К.Мяло, отсутствие ПРЯМЫХ выступлений не означает отсутствия протеста. В качестве примера она привела знаменитую пушкинскую ремарку в "Борисе Годунове": "Народ в ужасе молчит". А кроме того, по мнению Мяло, своего рода формой протеста против распада СССР были т.н. "горячие точки" (Абхазия, Южная Осетия, Приднестровье), где народы, лишенные права на суверенитет, его активно отстаивали.

     Еще один важный момент — это вопрос о том, стали ли постсоветские государства самостоятельными игроками? Кравчук, Шушкевич и Млечин активно напирали на то, что Украина и Белоруссия (пусть и в меньшей степени) участвуют в международной политике, являются членами ООН. В ответ на это Кургинян и Игрунов аргументированно показали, что ни одно из постсоветских государств (за исключением, может быть, России) не стало самостоятельным игроком, не образовало вокруг себя центр сил и т.д.

     Более того, в каком-то смысле стремление той же Украины, например, в евроструктуры, — является формой частичной десуверенизации. Ведь Евросоюз все больше стремится к тому, чтобы стать пусть мягкой, пусть демократической, но империей. И стремление Украины в ЕС — это стремление из одной империи (СССР) в другую.

     Три дня столь захватывающих слушаний не оставили равнодушной телевизионную аудиторию, которая высказала свое мнение в ходе телеголосования: 91% телезрителей назвали Беловежские соглашения катастрофой, а 9% — меньшим из зол. И это несмотря на то, что в ходе голосования зала разрыв между сторонниками "катастрофы" и "меньшего из зол" оказался минимален: 52% — катастрофа, 48% — меньшее из зол.



     22 И 23 ИЮЛЯ "СУД ВРЕМЕНИ" разбирал тему "Юлий Цезарь — губитель республики или спаситель государства?". Тема из древней истории, но с явным политическим подтекстом. Млечин и его сторона активно пытались перевести все в обсуждение губительности авторитаризма и безальтернативности демократии как способа общественного развития.

     За два дня слушаний были обсуждены вопросы:

     — Были ли новые тенденции совместимы с республиканским строем?

     — Могла ли римская республика решить военные и социально-экономические задачи своего времени?

     — Могла ли республиканская модель обеспечить социально-психологическую устойчивость общества?

     — Был ли Цезарь архитектором авторитаризма или выразителем авторитарных тенденций?

     — Смогли ли бы другие лидеры дать другие ответы на вызовы своего времени?

     И вновь заметим, что на стороне Кургиняна в качестве свидетелей выступали квалифицированные и компетентные специалисты: доктор исторических наук Татьяна Кудрявцева из РГПУ имени Герцена, кандидат исторических наук с исторического факультета МГУ Вадим Никишин, доктор исторических наук Федор Михайловский, биограф Цезаря и кандидат исторических наук Вадим Эрлихман.

     Со стороны Млечина им оппонировали Геннадий Левицкий (который был представлен как автор книги "Гай Юлий Цезарь, злом обретенное бессмертие" и о научных достижениях которого ничего не сообщалось), кандидат исторических наук Сергей Адамский и кандидат исторических наук Андрей Сморчков (специалист по античной религии).

     Опираясь на свидетельства таких авторитетных источников, как Тацит, Кургинян доказывал, что к моменту прихода к власти Цезаря республика находилась в состоянии кризиса, представляя собой слабеющее и раздираемое клановыми противоречиями олигархическое государство. Совершенно очевидно, что в этой ситуации возникает вопрос: что лучше — слабая беспомощная олигархическая республика или нечто другое?

     Татьяна Кудрявцева убедительно показала, что Цезарь не был уничтожителем республики. Именно Цезарь, а не наш современник В.Сурков, по ее мнению, был творцом своего рода "управляемой демократии". При этом она заявила, что нет никакого тождества между "управляемой демократией" и тоталитаризмом, как нет и абсолютной заданности перерождения "управляемой демократии" в тоталитаризм.

     Кроме того, свидетель со стороны Кургиняна Никишин доказал, что Цезарь был достаточно мягким автократом, не стремящимся — вопреки римским "нормам" того времени — к личной мести своим противникам.

     Свидетели со стороны Млечина не блистали особой аргументацией. Г.Левицкий просто пытался превратить все происходящее в балаган, спрашивая, например, у свидетеля Кудрявцевой, нравятся ли ей лошади (намек на то, что один из последующих римских императоров ввел своего коня в Сенат). Свидетели Адамский и Сморчков пытались отрицать наличие у Цезаря талантов государственного деятеля и даже опыта государственной деятельности. Сторона Млечина потратила значительное время и усилия на попытки доказать, что Юлий Цезарь не мог быть полноценным государственным деятелем, так как по большей части находился в военных походах. Такого рода тезис не смог найти отклика у аудитории, что и показали итоговые цифры.

     В результате голосования в зале 16% зрителей назвали Цезаря губителем республики, 84% — спасителем страны. Из телезрителей 12% назвали Цезаря губителем, а 88% — спасителем.



     С 26 ПО 28 ИЮЛЯ ПРОШЛИ три заседания "Суда времени" на тему "Гайдар: созидатель или разрушитель?". Миф о "спасителе Гайдаре" является сейчас одним из главных (если не ключевым) в мифологии отечественных либералов. И потому Сванидзе уже в начале передачи начал "расставлять акценты", сказав, что Гайдару, якобы, не могут простить деньги, то есть сгоревшие вклады. А в конце передачи в своем резюме Сванидзе заявил, что на "реформатора" просто выплеснулась волна общественного негодования, а сам он, в сущности, был ни в чем не виноват.

     В ходе дискуссии по этой теме обсуждались следующие вопросы:

     — Была ли политическая фигура Гайдара вызвана историческим процессом в стране?

     — Гайдар — самостоятельный политический игрок или фигура в чужой игре?

     — Были ли применимы экономические программы реформаторов в начале 90-х гг.?

     — Закон о либерализации цен: была ли альтернатива шоковому вхождению в рынок?

     — Закон о приватизации: была ли модель Гайдара применима к российской реальности?

     — Дали ли россиянам возможность стать собственниками введенные приватизационные чеки?

     — Произошел ли подъем экономики после реформ Гайдара?

     — Явились ли последующие экономические достижения и провалы России следствием реформ Егора Гайдара?

     — Удалось ли Гайдару осуществить реформирование страны?

     Со стороны Кургиняна свидетелями выступали экс-вице-президент России А.Руцкой и экс-глава ЦБ В.Геращенко, люди не только очень профессиональные, но и крайне информированные о событиях тех лет.

     Со стороны Млечина свидетелями выступали Е.Ясин, Л.Гозман, экс-министр экономики А.Нечаев, глава центра макроэкономических исследований Сбербанка РФ К.Юдаева и кандидат экономических наук И.Николаев.

     В качестве основного доказательства Кургинян привел график обвала ВВП России более чем на 50% в результате гайдаровских реформ.

     Одним из важнейших эпизодов дискуссии стал высказанный В.Геращенко тезис: отечественная экономика к моменту гайдаровских реформ напоминала больного сильным насморком, которому вместо лечения его болезни отрезали ногу. Тот же Геращенко на просьбу Кургиняна охарактеризовать нынешнюю ситуацию в экономике доказательно заявил, что происходит дальнейшая деградация нашего промышленного потенциала. И степень этой деградации такова, что скоро будут останавливаться тепловые станции.

     Не менее примечателен был диалог Кургиняна с Ясиным. В ходе спора Кургинян спросил Ясина (опираясь на его собственные слова о "необходимости прорваться" как главной причине шоковых реформ Гайдара), куда же все-таки был осуществлен этот прорыв? На это г-н Ясин честно признался, что никакого прорыва нет, но есть отрыв от коммунизма, что, по его словам, "уже много". Фактически Ясин ушел от ответа на вопрос, сколько же еще стоит ждать прорыва — сорок, пятьдесят лет? До последнего человека?

     Этот диалог показывает, что наиболее умные "реформаторы" типа Ясина, безусловно, в душе понимают, что исторический результат их деяний чудовищен. Однако они не только боятся признать это публично, но и пытаются гнать от себя эту мысль.

     В ходе дискуссии также выяснились другие интересные подробности, ярко характеризующие ментальность защитников Гайдара. Кургинян все время пытался привлечь внимание Ясина к обсуждению качества созданных с помощью Гайдара институтов. Действительно, была ли создана частная собственность, совместимая с капитализмом? Или речь идет о чем-то еще? О новом варианте феодализма? Или даже о пиратском королевстве?

     В частности, Ясин заявил, что революция создает новые законы, но она не обязана следить за их исполнением (о том, кто же тогда должен следить за "революционной законностью", Ясин скромно умолчал). И вообще, по мнению бывшего главы Минэкономики, нет такой революции, в ходе которой ее участники бы не обогащались.

     Интересные аспекты выяснились и при обсуждении темы приватизации по Гайдару. Геращенко заявил, что в странах с развитыми капиталистическим отношениями большинство населения, строго говоря, и не является собственниками, за исключением "мелочи" вроде кафе, магазинчиков и т.д. А в России после долгих лет советской власти сама идея приватизации была непонятна и неинтересна широким слоям населения. Именно это привело к массовой скупке у граждан приватизационных чеков "заинтересованными лицами". Стоит отметить, что Геращенко подвергался откровенно хамским нападкам со стороны оппонентов. Особенно со стороны А.Нечаева.

     В результате голосования в зале 39% назвали Гайдара созидателем, а 61% — разрушителем. Телевизионное голосование дало следующие результаты: 14% назвали Гайдара созидателем, 86% — разрушителем.

     Фактура, которая прошла на телеэкране, представляет огромный интерес и дает возможность делать первые выводы.

     Во-первых, провокация в том виде как ее планировали, пока явно не удалась авторам проекта. Голосования показали, что, несмотря на массированную многолетнюю индоктринацию и телевизионное оболванивание, несмотря на явное преимущество, создаваемое "либералам" в программе, российское общественное мнение остается антилиберальным, просоветским и патриотическим. Несомненно, серьезная заслуга в результатах голосований принадлежит Сергею Кургиняну, который, как одинокий рыцарь, продолжает сражаться и прокладывать "путь правды".

     Во-вторых, в итогах телевизионного голосования фиксируется реальное распределение настроений в обществе, что и должно было бы быть реализовано в российском парламенте и исполнительной власти. За либералов-западников максимум 15% голосов. Но промывание мозгов, административный ресурс и прямая фальсификация в общенациональном избирательном процессе дают те результаты, которые мы имеем.

     В-третьих, хотя против Кургиняна, несомненно, в проекте работает крупная аналитическая и пропагандистская машина нынешней власти, он пока выходит победителем. И, к чести Сванидзе и его более мелких соратников вроде Млечина, Ясина, Кравчука и иже с ними, фабриковать итоги голосования они пока не стали. Но, вероятно, это — дело ближайших дней: ведь нельзя допустить такого унизительного разоблачения и разгрома идейных основ нынешней власти. Поэтому рекомендуем нашим читателям включиться в процесс голосования, хотя "шулер будет сдавать карты" в любом случае. И, видимо, обеспечит "нужный результат".

     И последнее. Несомненно, многие аспекты текущего исторического процесса Кургинян смог охватить. Но более жесткий перечень итогов деятельности "гайдаровцев" и "горбачевцев" можно представить списком миллионов жертв наркомании, преступности и региональных конфликтов, которые понесла наша страна в результате "перестройки и гласности". Не обсуждалось в передаче и такое "деяние" демвласти в афере с приватизацией, когда летом 1993 года Л.Филатов, тогдашний глава администрации Ельцина, преступно подменил в Верховном Совете документы по закону о приватизации на гайдаровско-чубайсовский вариант, что и послужило реальной причиной указа 1400 и расстрела "Белого дома". В противном случае на Съезде, который должен был собраться осенью, и Ельцин, и Филатов вместе с Гайдаром и Чубайсом, пошли бы под импичмент и в уголовный суд.

     Вот такое впечатление выстраивается от "Суда истории". Но нельзя объять необъятное в короткое телевизионное время. Ведь, строго говоря, требуется "Нюрнбергский процесс" для итогов деятельности либерал-демократов. Суд Истории не в передаче. Он грядет в реальности.

     И мы его дождемся.

Александр Нагорный. газета "Завтра"

Краснодарское ГОКПРФ

Армавирское ГОКПРФ

Белореченская

Правда