Град Петра сосулькой вычеркивают из истории

Губернатор Санкт-Петербурга Валентина Матвиенко обратилась к правительству России с просьбой исключить Северную столицу из перечня исторических поселений. Таким образом Смольный планирует избавиться от надзора Росохранкультуры и пристального заботливого внимания всего народа.

После проигрыша в борьбе с ленинградской общественностью в вопросе о строительстве газпромовской башни на Охте губернатор Питера Валентина Матвиенко написала премьеру Путину письмо с просьбой исключить подведомственный ей город и субъект Федерации из списка исторических поселений. Дело в том, что власти таких городов и регионов обязаны согласовывать градостроительную документацию с Росохранкультурой. А это накладно. На площади Пролетарской диктатуры (таков до сих пор адрес питерской администрации, помещающейся в бывшем Смольном институте), считают, что охрана Петербурга как исторического поселения является «избыточной» и «влечет не только прекращение реализации инвестиционных проектов, но и остановку всей градостроительной деятельности». Помнится, то же самое рассказывал нам и Лужков, уверяя, что в Москве есть достаточно земель для «точечной застройки». Против такой застройки боролось немало общественных организаций, в том числе Комитет защиты прав граждан при Московском горкоме КПРФ, не встретивших понимания ни у властей, ни у вышестоящего начальства.
Возможно, на написание этого письма Матвиенко подвигло неумение организовать уборку снега в Северной столице. Но приводимые в письме аргументы в самом деле мощнейшие: «Учитывая, что ни Псков, ни Новгород, ни Москва в перечень исторических поселений не включены, прошу рассмотреть вопрос об исключении Санкт-Петербурга из названного перечня». Безусловно, Матвиенко права, когда она подчеркивает полный бюрократический волюнтаризм в определении исторической ценности тех или иных построек. Почему в этот список не включена Москва? А просто потому, как пояснил газете «Коммерсант» вице-губернатор Петербурга Метельский, если закон «Об объектах культурного наследия народов РФ» исполнять, то это потребует пересылки колоссальных объемов документации даже в случае застройки пустыря на окраине города. То есть получится лишняя волокита. Чиновник явно лукавит – дело вовсе не в пустырях. Во всех субъектах Федерации имеются свои региональные законы об охране исторических и культурных памятников. Но исполнять их не очень хочется. Потому и жалуются на очередную явно утопическую федеральную бумагу. Но, возразил представитель Рос­охранкультуры, если бы такой порядок действовал ранее, снос домов на Невском проспекте был бы невозможен.
Как говорится, картина маслом – чиновники вяло переругиваются о том, следует ли исполнять законы. Поэтому отвлечемся от этой бюрократической ругани и хотя бы вкратце обратимся к сути проблемы.
Посмотрим на список, приложенный к приказу «Об утверждении перечня исторических поселений», подписанный 29 июля 2010 г. министром культуры Авдеевым и министром регионального развития Басаргиным. Очень любопытный перечень, включающий 41 историческое поселение:
Азов (Ростовская обл.), Арзамас (Нижегородская обл.), Астрахань, Белозерск (Вологодская обл.), Великий Устюг (Вологодская обл.), Верхотурье (Свердловская обл.), Владимир, Вольск (Саратовская обл.), Выборг (Ленинградская обл.), Галич (Костромская обл.), Гороховец (Владимирская обл.), Дербент (Дагестан), Елабуга (Татарстан), Елец (Липецкая обл.), Енисейск (Красноярский край), Зарайск (Московская область), Иркутск, Касимов (Рязанская обл.), Каргополь (Архангельская обл.), Кинешма (Ивановская обл.), Коломна (Московская обл.), Кострома, село Крапивна (Тульская обл.), Кяхта (Бурятия), Осташков (Тверская обл.), Плес (Ивановская обл.), Ростов (Ярославская обл.), Санкт-Петербург, Смоленск, Сольвычегодск (Архангельская обл.), станица Старочеркасская (Ростовская обл.), Суздаль (Владимирская обл.), Таганрог (Ростовская обл.), Томск, Торжок (Тверская обл.), Торопец (Тверская обл.), Тотьма (Вологодская обл.), Тутаев (Ярославская обл.), Чистополь (Татарстан), Шуя (Ивановская обл.), Ярославль.
В этом перечне жирным шрифтом выделены восемь региональных столиц. Казалось бы, руководству Петербурга гордиться надо. Но нет, инвестиционным проектам это мешает, как мешает он и другим «матерям городов русских», не попавшим в этот почетный список. Однако интересно выяснить, почему Псков, Новгород и Москва не получили охранного статуса?
Потому что, как объяснил начальник отдела регулирования градостроительной деятельности Росохранкультуры Никифоров, в отличие от Санкт-Петербурга процент сохранившейся в них исторической застройки ниже 55%, что является эталоном для исторических поселений в РФ. Это типичный пример формально-бюрократического подхода. Хорошо, пусть будет 55%, но каков же тот временно¢й рубеж, до которого застройка считается исторической и после преодоления которого она перестает быть таковой? Время основания? Или до Октября 17-го, или по­с­ле декабря 91-го? Все упомянутые в министерском приказе поселения были основаны в разное время. Может быть, отсчитываются столетия от дня основания? Но что тогда делать, например, с Магнитогорском, основанным в 1929 году, или с Новосибирском, основанным на 30 лет ранее? Дербент, если верить Геродоту, существовал уже в пятом веке до нашей эры, а Таганрог был основан Петром I в 1698 году – раньше Петербурга.
Стало быть, дело не в древности, а в чем-то другом. Скорее в свежести и неповторимости для своего времени архитектурных решений. Кто теперь может это определить?

Питерский градостроитель­ный пример уникален. Это не плод стихийного роста города, а действительно, по словам Пушкина, «Петра творенье». Он был построен в дельте Невы на непроходимых болотах по тому же мелиоративноному принципу, что и Амстердам. Против наводнений было обустроено полукольцо обводных речек и каналов – но без аналогичной голландской дамбы, которую начали строить только в 70-х годах под руководством покойного Ю. Севенарда, депутата от КПРФ Госдумы первого созыва.
С другой стороны, питерский градостроительный пример послужил в то же время образцом для реконструкции Парижа префекту департамента Сена Жоржу Осману (Haussmann) во второй половине XIX века. Когда объясняешь людям, не бывавшим в Париже, что этот город – калька с Ленинграда, многие изумляются: а не наоборот? Нет, не наоборот! Сеть проспектов и улиц, застроенных единого стиля шестиэтажными домами – это Питер! Даже Карл Маркс, живший некоторое время в Париже, но не посещавший его после реконструкции, писал о «вандализме Османа, уничтожившего исторический Париж, чтобы очистить место Парижу проходимцев (праздношатающихся)». Исторический анекдот, подхваченный, кстати, и основоположниками марксизма, гласит, что широкие прямые парижские проспекты и улицы были прорублены Османом после восстания 1848 года для затруднения баррикадной борьбы и облегчения артиллерийской стрельбы прямой наводкой по бунтовщикам. (В этой связи возникает сумасшедшая аналогия: уж не был ли запроектирован московский Дом Советов на берегу Москвы-реки для облегчения танковой стрельбы по нему с моста и противоположного берега?)
В обоснование возведения газпромовской «кукурузины» на Охте ссылались на Эйфелеву башню в Париже, против которой резко возражала французская общественность. Но это ничего не доказывает. Эйфель возвел новое уникальное сооружение, которое именно в силу своей уникальности стало символом Парижа. А «газоскреб» – всего лишь слабое подражание многочисленным «рекордным» небоскребам, с особым рвением возводимым сегодня в неф­тяных государствах Ближнего Востока, подобное аналогичному лужковскому проекту в центре Москвы, к счастью, незаконченному из-за кризиса. В Париже в 70-х годах прошлого века тоже было возведено нечто подобное на Монпарнасе, но в отличие от Эйфелевой башни небоскреб не прижился, никак не вписался в облик города, и я уверен, что его обязательно снесут по окончании срока эксплуатации.
Мне кажется, что османовская реконструкция Парижа стала предшественницей сталинской реконструкции Москвы, благодаря которой Москва, очень изменившись, осталась все же Москвой – русской имперской столицей. В честь советской империи была построена ВСХВ – Всесоюз­-
ная сельскохозяйственная выставка (ВДНХ, ВВЦ). Это была абсолютно новая по стилю стройка, очень похожая на столицу США Вашингтон. Но, что касается центра, усилия по сохранению облика города были предприняты беспрецедентные. Например, на улице Горького (ныне Тверская плюс 1-я Тверская-Ямская), расширенной в 2–3 раза, были бережно сохранены все реперные точки – от гостиницы «Националь», здания Моссовета, памятника Пушкину, Елисеевского магазина и т.д., всего не перечислишь, – а пространство между ними застраивается близкими по стилю сооружениями. И далее Ленинградский проспект от Белорусского вокзала до метро «Войковская» – абсолютный шедевр и образец того, как нужно обустраивать столичные предместья, органично включая в городской пейзаж и ресторан «Яр», и Петровский дворец работы Казакова.
А если брать центр, то на месте высотного беломраморного храма Христа Спасителя был запроектирован не бассейн, а точно такой же беломраморный Дворец Советов. Его проект запечатлен на розетке здания столичного Северного речного порта, который сам является никем не превзойденным шедевром архитектуры эпохи сталинского социализма.
Только война помешала его построить. После Победы высотные здания со шпилями строились с целью архитектурно уравновесить шпили кремлевских башен, увенчанных рубиновыми звездами.
А потом случилось архитектурное несчастье. Высотки хрущёвско-брежневского Нового Арбата, как и лужковского Москва-сити, оказались лишними. К тому же если Новый Арбат хотя бы немного разрядил интенсивность дорожного движения, то Москва-сити, наоборот, спровоцировала вокруг себя в центре Москвы огромную пробку, особенно на Третьем кольце, разбираться с которой придется уже следующему поколению москвичей. Остается надеяться, что с социальными проблемами, породившими транспортные, успеет разобраться нынешнее поколение.

Александр ФРОЛОВ.

Фото Александра ПЕТРОСЯНА.

Напечатать текущую страницу   Вы можете следить за комментариями к этой публикации через RSS   Поделиться…