ПРОДОЛЖЕНИЕ:

Черчилль отметил, что для него большая честь выступать в Вестминстерском колледже, ибо он сам "получил очень большую часть своего образования в политике, диалектике, риторике и паре других дисциплин" в другом - английском - Вестминстере. "Однако я хочу определенно сказать, - подчеркнул Черчилль, - что у меня нет никакой официальной миссии или статуса и я говорю только от самого себя. Здесь нет ничего, кроме того, что есть".

Говоря о содержании речи, надо отметить прозорливость и политический инстинкт Черчилля. Его предвидение на следующие 40 лет структуры и характера международных отношений в целом и советско-американских в частности подтвердилось полностью. Черчилль констатировал, что отныне "Соединенные Штаты находятся на вершине мировой силы. Это торжественный момент американской демократии", но и крайне ответственное положение. Противостоят им два главных врага - "война и тирания". Объединенные Нации не смогли защитить мир и поэтому было бы "преступным безумием" поделиться с ними секретом ядерной бомбы, которой пока владеют США, Англия и Канада. Чтобы стать реальным гарантом мира Объединенные Нации должны иметь собственные вооруженные силы, в первую очередь, воздушные, сформированные на международной основе. "Я, - сказал Черчилль, - хотел видеть эту идею реализованной после первой мировой войны и считаю, что это нужно осуществить немедленно".

Мы не можем закрыть глаза на то, продолжал он, что свободы, которые имеют граждане в США, в Британской империи, не существуют в значительном числе стран, некоторые из которых очень сильны. В этих странах контроль над простыми людьми навязан сверху через разного рода полицейские правительства до такой степени, что это противоречит всем принципам демократии. Единственным инструментом, способным в данный исторический момент предотвратить войну и оказать сопротивление тирании является "братская ассоциация англоговорящих народов. Это означает специальные отношения между Британским содружеством и Империей и Соединенными Штатами Америки".

Это не просто укрепление дружбы и сотрудничества, но и соединение военных сил, арсеналов, систем национальной безопасности, разведки, военной подготовки. В будущем, заявил Черчилль, встанет вопрос о едином гражданстве. В 1938 г. Черчилль уже доказывал необходимость "Большого Альянса", который должен быть остановить Гитлера. Теперь он предлагал такой альянс для противодействия Советскому Союзу.

Не станет ли "союз англоговорящих", спрашивал Черчилль, несовместимым с Организацией Объединенных Наций? И отвечал - нет. Специальные отношения между государствами - членами ООН только укрепляют эту организацию. В качестве примера он привел договоры между Канадой и США, США и Южной Африкой, Англией и СССР. Британия находится в альянсе с Португалией с 1384 г., заметил Черчилль, что полноценно сказалось в критические моменты недавней войны. Предотвращение лучше, чем лечение.

Во второй части речи Черчилль перешел к анализу ситуации в Европе и Азии. Он открыто назвал Советский Союз причиной "международных трудностей".

"Тень упала на сцену, еще недавно освещенную победой Альянса. Никто не знает, что Советская Россия и ее международная коммунистическая организация намерены делать в ближайшем будущем и есть ли какие-то границы их экспансии. Я очень уважаю и восхищаюсь доблестными русскими людьми и моим военным товарищем маршалом Сталиным... Мы понимаем, что России нужно обезопасить свои западные границы и ликвидировать все возможности германской агрессии. Мы приглашаем Россию с полным правом занять место среди ведущих наций мира. Более того, мы приветствуем или приветствовали бы постоянные, частые, растущие контакты между русскими людьми и нашими людьми на обеих сторонах Атлантики. Тем не менее моя обязанность, и я уверен, что и вы этого хотите, изложить факты так, как я их вижу сам".

Как Черчилль видел эти факты, он изложил в основном параграфе речи.

"От Штеттина на Балтике до Триеста на Адриатике через весь континент был опущен железный занавес. За этой линией располагаются все столицы древних государств Центральной и Восточной Европы: Варшава, Берлин, Прага, Вена, Будапешт, Белград, Бухарест и София, все эти знаменитые города с населением вокруг них находятся в том, что я должен назвать советской сферой, и все они, в той или иной форме, объекты не только советского влияния, но и очень высокого, а в некоторых случаях и растущего контроля со стороны Москвы... Коммунистические партии, которые были очень маленькими во всех этих восточноевропейских государствах, были выращены до положения и силы, значительно превосходящих их численность, и они стараются достичь во всем тоталитарного контроля".

Опасность коммунизма, признал Черчилль, растет везде, "за исключением Британского содружества и Соединенных Штатов, где коммунизм еще в младенчестве". Он сказал, что "в большом числе стран, далеких от границ России, во всем мире созданы коммунистические "пятые колонны", которые работают в полном единстве и абсолютном послушании в выполнении директив, получаемых из коммунистического центра".

Хотя Черчилль и назвал свою речь "Сухожилия мира", она немедленно стала известна под другим названием - "Железный занавес". Однако, по словам главного хранителя архива и библиотеки Мемориала Уинстона Черчилля в Фултоне Варрена Холлраха, в предварительно розданный прессе текст параграфа о "железном занавесе" сам Черчилль не включил. Не ожидавшие, что он отойдет от текста стенографисты и репортеры почти упустили этот исторический теперь параграф. Только после окончания церемонии из того, что каждый из них успел записать, они восстановили его как могли. Тогдашняя техника не позволила сразу сделать качественную аудиозапись выступления. Была привлечена кампания "Аудио-Скрипшн" из Нью-Йорка для восстановления тембра голосов Черчилля и Трумэна, очистки записи от посторонних шумов. И лишь тогда текст речи был окончательно уточнен.

В предварительно напечатанный текст Черчилль не включил и другой параграф:

"Леди и джентльмены, безопасность в мире требует нового союза в Европе, из которого ни одна нация не может быть постоянно исключена. Именно из-за ссор между сильными расами в Европе происходили все войны, как в прошлое время, так и та мировая война, свидетелями которой мы были. Дважды за время нашей жизни мы видели, как Соединенные Штаты - вопреки собственным желаниям и традициям, вопреки аргументам, силу которых нельзя не признать, - ведомые непреодолимой силой вовремя сохраняли победу, но только после страшных кровопролитий и разрушений. Дважды Соединенные Штаты посылали через Атлантику свои миллионы молодых ребят на войну, но теперь война может настигнуть любую нацию между сумерками и рассветом. Без сомнений мы должны осознанно действовать в целях решительного умиротворения Европы в рамках Объединенных Наций" .

Вспоминая конец первой мировой войны, Черчилль напомнил, что в те дни были уверенность и большие надежды, что время войн навсегда прошло. Но сейчас он не чувствует такой уверенности и не видит этих надежд. Однако, сказал Черчилль, "я отвергаю идею, что новая война неотвратима... Я не верю, что Советская Россия жаждет войны. Она жаждет плодов войны и неограниченного расширения своей власти и идеологии". И далее: "Из того, что я видел во время войны в наших русских друзьях и соратниках, я заключаю, что ничем они не восхищаются больше, чем силой, и ничего они не уважают меньше, чем слабость, особенно военную слабость. Поэтому старая доктрина баланса сил ныне неосновательна". Война могла быть предотвращена в 1933, даже в 1935 г.

"Никогда, - подчеркнул Черчилль, - не было в истории войны, которую было бы легче предотвратить своевременным действием, чем ту, которая только что опустошила огромную область на планете". Такой ошибки повторить нельзя. А для этого нужно под эгидой Объединенных Наций и на основе военной силы англоязычного содружества найти взаимопонимание с Россией. Тогда, заключил Черчилль, "главная дорога в будущее будет ясной не только для нас, но для всех, не только в наше время, но и в следующем столетии".

Интересно, что бывший (и будущий) премьер-министр Англии, само слово "Англия" не использовал ни разу и лишь по разу использовал слова "Британия" и "Великобритания". Зато "Британское содружество и Империя" - шесть раз, "англоговорящие народы" - шесть раз, "родственные" - восемь. Во всей своей речи, написанной и прочитанной с присущим Черчиллю блеском, он активно применял запоминающиеся образы и емкие выражения - "железный занавес" и его "тень, опустившаяся на континент", "пятые колонны" и "полицейские государства", "полное послушание" и "безусловное расширение власти" и т.д. Начиная с конца 30-х годов такие эпитеты употреблялись политиками во всем мире лишь в отношении одного государства - фашистской Германии. Используя этот язык теперь в отношении СССР, Черчилль очень умело переключал негативные эмоции американского общества на нового противника.

Сразу после выступления Черчилля состоялась церемония вручения ему и Трумэну дипломов и мантий почетных докторов Вестминстерского колледжа. Черчилль был в очень хорошем настроении. Надев новую мантию, он заметил, что получение степени доктора обошлось, к счастью для него, без предварительного экзамена. "Конечно, - сказал он, - я непоколебим в верности моему королю и моей стране. Но я никогда не был полностью чужим для Соединенных Штатов, являющихся родиной моей матери и пяти поколений моих предков".

В свою очередь Трумэн сказал: "Еще никогда не было в истории, чтобы мир так нуждался в лидерстве. Еще никогда не было в истории, чтобы мир так нуждался в моральном пробуждении. Еще никогда не было в истории, чтобы весь мир стал делом каждого из нас. Освобождение атомной энергии в результате усилий США в великой войне дало нам силу, которая может нести или счастье и благосостояние для каждого человека на Земле, или полное разрушение цивилизации". На следующий день все газеты отметили, что Трумэн не показал никак своего отношения к идеям Черчилля, высказанным в речи, особенно предложению англоязычного братства.

Сразу по окончании церемонии два лидера встретились с семьями 55 студентов и выпускников Вестминстерского колледжа, погибших во второй мировой войне. Эта встреча продлилась дольше, чем планировалось и была очень эмоциональной. 9 марта Макклуер написал президенту Трумэну: "Было очень великодушно с Вашей стороны разрешить представить Вам родителей студентов Вестминстера, которые отдали свои жизни на войне. Некоторые из них прибыли издалека, и привилегия быть представленными Вам и мистеру Черчиллю была очень высоко оценена ими". Затем Черчилль и Трумэн вернулись в дом Макклуера, где им были вручены памятные подарки -золотые часы, а также картина для Черчилля американского художника Томаса Гарта Бентона, за которую колледж заплатил 150 долларов. Пожимая руку президенту колледжа, Черчилль сказал: "Надеюсь, что я дал старт размышлениям, которые повлияют на ход истории".

Наскоро перекусив все тем же знаменитым окороком, Черчилль и Трумэн на машинах отправились в Джеферсон-сити, где их ждал президентский поезд. По дороге от дома к машине они пожали сотни рук людей, которые выстроившись вдоль улицы ожидали их. Кто-то крикнул: "Где твоя сигара, Винни?". Черчилль засмеялся и громко сказал: "Благослови вас всех Бог!".

Из британского посольства в Вашингтоне Черчилль послал письмо премьер-министру К. Эттли и министру иностранных дел Э. Бовину, где, в частности, писал: "Я убежден, что некоторая демонстрация мощи и силы сопротивления необходима в целях положительного урегулирования отношений с Россией. Я предвижу, что это станет превалирующим мнением в Соединенных Штатах в ближайшем будущем". Так оно и произошло. Речь Черчилля прозвучала как объявление "холодной войны".

Н.В. Злобин

кандидат исторических наук,

доцент кафедры политической истории XX в.

естественных факультетов МГУ им. М.В. Ломоносова.