Историки до сих пор ломают голову над вопросом: «Почему у Черного моря такое название?». То ли из-за воинственности местных жителей, дающих жестокий отпор любым завоевателям, то ли из-за неправильного перевода сарматского термина «темно-синий», то ли из-за почернения металлических якорей, опущенных в его сероводородные глубины. Но это уже неважно. Если события будут развиваться в том же ключе, что и сейчас, то наши потомки будут однозначно истолковывать слово «черное» как мертвое. И виной тому будет широкомасштабное экологическое загрязнение.
НЕМНОГО ИСТОРИИ
Начальной точкой отсчета губительного вмешательства человека в жизнь Черного моря считается 1947 год, когда на днищах торпедных катеров перевезенных по железной дороге из Порт-Артура в черноморские воды попал хищный моллюск рапана, а его природный враг - морские звезды из-за низкой солености воды последовать за ним не смогли. В результате полностью уничтожены черноморские устрицы и гребешки, а колонии мидий значительно сократились. Но если эта беда произошла по элементарному незнанию законов живой природы, то о следующем этапе этого не скажешь. Пришелся он на конец 80-х, начало 90-х годов, когда под разговоры о «перестройке» в стране происходила сознательная дезорганизация всего и вся. Именно тогда, когда нефтяные танкеры стали частыми гостями в наших водах, и появились на черноморских пляжах обильные пятна нефти, так досаждающие отдыхающим. Перед принятием нового груза танки положено промывать. А куда девать грязную воду? Да прямо за борт. И хотя законодательство в этом вопросе сейчас куда более строго, воз и ныне там. Но не это самое страшное. Танкеры не способны ходить порожняком. Поэтому при отсутствии груза для остойчивости корабля в пространство между двойными бортами закачивается морская вода, а на месте погрузки вода выливается прямо за борт. Так в наши воды попал медузоподобный хищный гребневик мнемиопсис. Расплодившись, он в кратчайшие сроки сожрал почти весь планктон и икру рыб. После чего проник не только в Азовское, но даже и в Каспийское море, где продолжил свое черное дело. Уловы рыбы при этом сократились в 65 раз. Скумбрия, стоившая раньше сущие копейки, теперь ценится дороже мяса. Никаких попыток борьбы с этим бедствием не предпринималось, поэтому стабилизацию ситуации вызванную попаданием в черноморские воды лютого врага мнемопсиса, другого гребневика – берое, тоже, кстати, занесенному сюда с балластными водами танкеров, можно отнести к редкой счастливой случайности.
Тогда же, на рубеже веков Черное море постигла другая беда – минеральные удобрения. Бывшие соцстраны Восточной Европы, решившие по наивности, что смена общественно политического строя позволит им разбогатеть, кинулись в объятья капитализма. В результате чего были забыты все экологические нормы, а загрязнение вод Дуная удобрениями и прочими органическими отходами увеличилось в несколько раз. Это привело к взрывному размножению в придунайской акватории моря простейших зеленых водорослей (цветению воды), и как результат к массовым заморам рыбы в ночное время, когда водоросли не вырабатывают, а потребляют кислород. Но это еще не все. Глубины Черного моря, как известно, заражены сероводородом. Хоть и говорят, что кислород присутствует в воде до глубины в 200 метров, но в действительности, глубина до которой могут опускаться морские обитатели колеблется от 50 метров в открытом море до 100 метров у побережья. Это вызвано тем, что наше море по существу является озером по типу Байкала, только соленым. Из-за большой глубины, крутых склонов и сравнительно небольшой площади глубинные воды практически не перемешиваются с поверхностными. И поэтому кислород разлагающий сероводород может поступать только на глубину воздействия волн. Давно уже доказано, что сероводород в черноморской воде является продуктом жизнедеятельности особых бактерий перерабатывающих сульфаты и другие сернистые соединения. Сейчас ученые спорят только о том, откуда они эти сульфаты получают. То ли из падающих на дно мертвых обитателей моря, то ли из тектонических разломов на дне. Но как бы то ни было, непомерно размножившиеся водоросли вскоре массово отмирают, и тут в дело вступают те самые сернистые бактерии. Поэтому загрязнение вод Дуная удобрениями в конечном итоге привело к сероводородному заражению прибрежных участков Болгарии и Украины вплоть до самой поверхности воды. Эта тема в свое время активно муссировалась СМИ.
Однако сейчас, когда вопросы экологии активно обсуждаются на самом высоком уровне, когда экономический кризис резко снизил хозяйственную деятельность в причерноморских странах, когда Сочи был объявлен городом олимпиады 2014 года, а развитие курортного бизнеса по всему российскому побережью резко пошло в гору, можно было бы и успокоиться. Вроде бы ситуация уже не выглядит такой удручающей как десять лет назад. Но так ли это? Попытаюсь ответить на эти и другие вопросы, не только как депутат Государственной Думы РФ от фракции КПРФ и член комитета по строительству и земельным отношениям, но и как житель Краснодарского края длительное время проработавший на побережье Черного моря, в городе Туапсе.
ХИМИЯ НА КУРОРТЕ
Сейчас, когда страны Восточной Европы резко снизили производство своей сельхозпродукции в качестве цены за вхождение в Евросоюз, а Россия и Украина оказались в том же положении из-за развала промышленности и сельского хозяйства, можно ли говорить о снижении риска загрязнения черноморского региона удобрениями и другими химическими веществами?
К глубокому сожалению, это не так. Согласившись на роль сырьевого придатка Запада, наши нынешние правители сделали ставку на экспорт не только первичного сырья, но и на производство и переработку тех опасных химических веществ, которые богатые страны охотно покупают, но производить их на своей территории по вполне понятным причинам не желают. К их числу относятся и экспорт удобрений. Помогая развитию сельского хозяйства других стран, они не только оставляют без работы своих крестьян, но еще и губят природу и здоровье людей в окрестностях портовых перевалочных баз. Так, в поселке Чушка, Темрюкского района, расположенном рядом с портом «Кавказ» были построены три терминала по перевалке опасных грузов - нефтяного (ООО «СТЛ-Трейдинг») и двух химических (компаний ОАО «Порт-Кавказ» и ООО «Югхимтерминал»). В результате погрузки серы и сульфата аммония местные жители поголовно стали страдать от легочных, аллергических и онкологических заболеваний. И если жители, чьи дома оказались ближе 500 метров от сооружений Югхимтерминала, хоть и после долгих мытарств, но все же смогли получить компенсацию для переселения в другое место, то остальные, будь их дома хоть рядом с забором, на такие щедроты рассчитывать уже не могут. Хотя по результатам прокурорских проверок диаметр санитарной зоны того же Югхимтерминала должен составлять не менее тысячи метров, а это вся территория поселка. И тут начинаются чудеса. Согласно результатам проверки в 2008 году Новороссийской транспортной прокуратурой ООО «Югхимтерминал» производит лишь пуско-наладочные работы, ОАО «Порт-Кавказ» не осуществляет перегрузку гранулированной серы с начала 2007, а сульфата аммония – с начала 2008 года.
Но дикий капитализм не зря получил такое название. По сравнению с высокими прибылями жизнь людей не стоит ничего. Поэтому владельцы денег на переселение жителям поселка не дают, ссылаясь на «финансовые трудности», а чтобы не попадаться приезжающим днем, проверяющим комиссиям, погрузочные работы не прекратили, а перенесли их на ночное время. Кто же после этого будет слушать каких-то местных жителей, если проверяющие, никакого криминала не обнаружили?
Например, 9 апреля этого года, на заседание Госдумы мною вносилось протокольное поручение в связи с экологической катастрофой в Туапсе. То, что там случилось не все понимаю и как мне кажется, осознают. Мне хотелось бы осветить ситуацию вокруг Туапсе более подробно.
Начальной точкой отсчета губительного вмешательства человека в жизнь Черного моря считается 1947 год, когда на днищах торпедных катеров перевезенных по железной дороге из Порт-Артура в черноморские воды попал хищный моллюск рапана, а его природный враг - морские звезды из-за низкой солености воды последовать за ним не смогли. В результате полностью уничтожены черноморские устрицы и гребешки, а колонии мидий значительно сократились. Но если эта беда произошла по элементарному незнанию законов живой природы, то о следующем этапе этого не скажешь. Пришелся он на конец 80-х, начало 90-х годов, когда под разговоры о «перестройке» в стране происходила сознательная дезорганизация всего и вся. Именно тогда, когда нефтяные танкеры стали частыми гостями в наших водах, и появились на черноморских пляжах обильные пятна нефти, так досаждающие отдыхающим. Перед принятием нового груза танки положено промывать. А куда девать грязную воду? Да прямо за борт. И хотя законодательство в этом вопросе сейчас куда более строго, воз и ныне там. Но не это самое страшное. Танкеры не способны ходить порожняком. Поэтому при отсутствии груза для остойчивости корабля в пространство между двойными бортами закачивается морская вода, а на месте погрузки вода выливается прямо за борт. Так в наши воды попал медузоподобный хищный гребневик мнемиопсис. Расплодившись, он в кратчайшие сроки сожрал почти весь планктон и икру рыб. После чего проник не только в Азовское, но даже и в Каспийское море, где продолжил свое черное дело. Уловы рыбы при этом сократились в 65 раз. Скумбрия, стоившая раньше сущие копейки, теперь ценится дороже мяса. Никаких попыток борьбы с этим бедствием не предпринималось, поэтому стабилизацию ситуации вызванную попаданием в черноморские воды лютого врага мнемопсиса, другого гребневика – берое, тоже, кстати, занесенному сюда с балластными водами танкеров, можно отнести к редкой счастливой случайности.
Тогда же, на рубеже веков Черное море постигла другая беда – минеральные удобрения. Бывшие соцстраны Восточной Европы, решившие по наивности, что смена общественно политического строя позволит им разбогатеть, кинулись в объятья капитализма. В результате чего были забыты все экологические нормы, а загрязнение вод Дуная удобрениями и прочими органическими отходами увеличилось в несколько раз. Это привело к взрывному размножению в придунайской акватории моря простейших зеленых водорослей (цветению воды), и как результат к массовым заморам рыбы в ночное время, когда водоросли не вырабатывают, а потребляют кислород. Но это еще не все. Глубины Черного моря, как известно, заражены сероводородом. Хоть и говорят, что кислород присутствует в воде до глубины в 200 метров, но в действительности, глубина до которой могут опускаться морские обитатели колеблется от 50 метров в открытом море до 100 метров у побережья. Это вызвано тем, что наше море по существу является озером по типу Байкала, только соленым. Из-за большой глубины, крутых склонов и сравнительно небольшой площади глубинные воды практически не перемешиваются с поверхностными. И поэтому кислород разлагающий сероводород может поступать только на глубину воздействия волн. Давно уже доказано, что сероводород в черноморской воде является продуктом жизнедеятельности особых бактерий перерабатывающих сульфаты и другие сернистые соединения. Сейчас ученые спорят только о том, откуда они эти сульфаты получают. То ли из падающих на дно мертвых обитателей моря, то ли из тектонических разломов на дне. Но как бы то ни было, непомерно размножившиеся водоросли вскоре массово отмирают, и тут в дело вступают те самые сернистые бактерии. Поэтому загрязнение вод Дуная удобрениями в конечном итоге привело к сероводородному заражению прибрежных участков Болгарии и Украины вплоть до самой поверхности воды. Эта тема в свое время активно муссировалась СМИ.
Однако сейчас, когда вопросы экологии активно обсуждаются на самом высоком уровне, когда экономический кризис резко снизил хозяйственную деятельность в причерноморских странах, когда Сочи был объявлен городом олимпиады 2014 года, а развитие курортного бизнеса по всему российскому побережью резко пошло в гору, можно было бы и успокоиться. Вроде бы ситуация уже не выглядит такой удручающей как десять лет назад. Но так ли это? Попытаюсь ответить на эти и другие вопросы, не только как депутат Государственной Думы РФ от фракции КПРФ и член комитета по строительству и земельным отношениям, но и как житель Краснодарского края длительное время проработавший на побережье Черного моря, в городе Туапсе.
ХИМИЯ НА КУРОРТЕ
Сейчас, когда страны Восточной Европы резко снизили производство своей сельхозпродукции в качестве цены за вхождение в Евросоюз, а Россия и Украина оказались в том же положении из-за развала промышленности и сельского хозяйства, можно ли говорить о снижении риска загрязнения черноморского региона удобрениями и другими химическими веществами?
К глубокому сожалению, это не так. Согласившись на роль сырьевого придатка Запада, наши нынешние правители сделали ставку на экспорт не только первичного сырья, но и на производство и переработку тех опасных химических веществ, которые богатые страны охотно покупают, но производить их на своей территории по вполне понятным причинам не желают. К их числу относятся и экспорт удобрений. Помогая развитию сельского хозяйства других стран, они не только оставляют без работы своих крестьян, но еще и губят природу и здоровье людей в окрестностях портовых перевалочных баз. Так, в поселке Чушка, Темрюкского района, расположенном рядом с портом «Кавказ» были построены три терминала по перевалке опасных грузов - нефтяного (ООО «СТЛ-Трейдинг») и двух химических (компаний ОАО «Порт-Кавказ» и ООО «Югхимтерминал»). В результате погрузки серы и сульфата аммония местные жители поголовно стали страдать от легочных, аллергических и онкологических заболеваний. И если жители, чьи дома оказались ближе 500 метров от сооружений Югхимтерминала, хоть и после долгих мытарств, но все же смогли получить компенсацию для переселения в другое место, то остальные, будь их дома хоть рядом с забором, на такие щедроты рассчитывать уже не могут. Хотя по результатам прокурорских проверок диаметр санитарной зоны того же Югхимтерминала должен составлять не менее тысячи метров, а это вся территория поселка. И тут начинаются чудеса. Согласно результатам проверки в 2008 году Новороссийской транспортной прокуратурой ООО «Югхимтерминал» производит лишь пуско-наладочные работы, ОАО «Порт-Кавказ» не осуществляет перегрузку гранулированной серы с начала 2007, а сульфата аммония – с начала 2008 года.
Но дикий капитализм не зря получил такое название. По сравнению с высокими прибылями жизнь людей не стоит ничего. Поэтому владельцы денег на переселение жителям поселка не дают, ссылаясь на «финансовые трудности», а чтобы не попадаться приезжающим днем, проверяющим комиссиям, погрузочные работы не прекратили, а перенесли их на ночное время. Кто же после этого будет слушать каких-то местных жителей, если проверяющие, никакого криминала не обнаружили?
Например, 9 апреля этого года, на заседание Госдумы мною вносилось протокольное поручение в связи с экологической катастрофой в Туапсе. То, что там случилось не все понимаю и как мне кажется, осознают. Мне хотелось бы осветить ситуацию вокруг Туапсе более подробно.
Ситуация в Туапсе во многом схожа с происходящим на берегах Керченского пролива. В 2005 году 5, 9 га федеральной земли в акватории порта и непосредственно в черте города по непонятной причине стали собственностью ООО ТБТ «ЕвроХим» построившей там Туапсинский балкерный терминал по перевалке химических веществ, в том числе минеральных удобрений. И хотя официально он еще не начал свою работу, тем не менее 15 и 16 марта этого года в рамках тестовых испытаний на нем производилась погрузка химикатов на два корабля. Облако пыли, поднявшееся над кораблями послужило причиной массовой гибели чаек и раздражения дыхательных путей у находившихся поблизости горожан. Эти события вызвали массовое возмущение горожан, поэтому к урегулированию проблемы был вынужден подключиться даже губернатор края А.Н. Ткачев. На поданное нами по этому поводу протокольное поручение 20 апреля был получен официальный ответ в виде документа от Общероссийской общественной организации «Всероссийское общество охраны природы (ВООП)» с опровержением слухов, озвученный начальником управления общественных связей и коммуникаций «ЕвроХим» В.А. Ториным. Согласно ему все погрузочные работы при наладке оборудования проводились с полным соблюдением норм и проводимые на границах санитарной зоны замеры повышенных содержаний вредных веществ не выявили. Вроде бы все настолько замечательно, что впоследствии директор терминала В. Хатьянов расхрабрился и назвал возмущение туапсинцев «фантазиями «лжезащитников» экологии».
Однако как в этом случае быть с заявлением начальника Туапсинского отдела Росприроднадзора на море, Игоря Приемышева, подтвердившего, что в месте погрузки удобрений на судно происходил выброс в атмосферу аммиака, в концентрации 1,074 мг/м3. Для справки: В атмосфере с содержанием аммиака 0, 15 мг/л можно находиться не более 30 мин. Концентрации 0,3 мг/л и выше немедленно приносят острые отравления и, в зависимости от времени пребывания, смерть. Рабочие во время погрузки облачаются в костюмы химзащиты, но как быть простым людям, особенно если ветер дует в сторону города? Тут есть еще один момент. По санитарным нормам городские объекты, на которых проводятся операции с загрязняющими среду веществами, должны отстоять от жилых домов не менее чем в 500 метрах, а если эти вещества относятся к 1-4 классу опасности, то в 1000 или даже 1500 метрах. При этом в опасную зону попадает большая часть города. Чтобы обойти это препятствие, заинтересованные лица решили понизить статус города до поселка. Эта лазейка в законодательстве позволяла снизить диаметр санитарной зоны до 100 метров. Был проведен референдум, а когда 70% жителей высказались против, результаты голосования были сфальсифицированы и неправомочное решение все же было утверждено. При этом журналист Сергей Рожков, имеющий на руках копии протоколов голосования служащих подтверждением фальсификации, и пытающийся доказать правду, был избит милицией, а затем брошен за решетку по сфабрикованному обвинению. И это вопиющее беззаконие относится не только к балкерному терминалу. Помимо этого в морском порту осуществляется технологически примитивная перевалка угля. Угольная пыль разносится по всему городу и оседает не только на окнах и занавесках, но и в легких людей. Вода в порту покрыта плотной угольно-нефтяной пленкой. Загрязненность морской воды по цинку, стронцию и нефтепродуктам превышает норму в 71 тысячу раз. Тучи пыли поднимаются и с терминала по перевозке зерна. Да-да, наша страна поставляет на экспорт зерно, сама находясь при этом в критическом положении. У нас осталось только то, что было закуплено в прошлом году в резервный фонд. Зерна в стране осталось ровно столько, сколько вырастит Кубань. Но это уже вопрос не экологии, а политики.
Я не случайно вспомнил о нефтяной пленке в море. Это значит, что и нефтяная отрасль вносит свою лепту в загрязнение города и моря. Каковы масштабы этого явления, и кто ответственен за нефтяное загрязнение?
Нефть, это самая болезненная проблема города. Туапсинский НПЗ почти всю свою продукцию производит на экспорт, однако его технические характеристики находятся на очень низком уровне. Выбросы в атмосферу вредных химических веществ носят на нем не эпизодический, а постоянный характер.
Однако как в этом случае быть с заявлением начальника Туапсинского отдела Росприроднадзора на море, Игоря Приемышева, подтвердившего, что в месте погрузки удобрений на судно происходил выброс в атмосферу аммиака, в концентрации 1,074 мг/м3. Для справки: В атмосфере с содержанием аммиака 0, 15 мг/л можно находиться не более 30 мин. Концентрации 0,3 мг/л и выше немедленно приносят острые отравления и, в зависимости от времени пребывания, смерть. Рабочие во время погрузки облачаются в костюмы химзащиты, но как быть простым людям, особенно если ветер дует в сторону города? Тут есть еще один момент. По санитарным нормам городские объекты, на которых проводятся операции с загрязняющими среду веществами, должны отстоять от жилых домов не менее чем в 500 метрах, а если эти вещества относятся к 1-4 классу опасности, то в 1000 или даже 1500 метрах. При этом в опасную зону попадает большая часть города. Чтобы обойти это препятствие, заинтересованные лица решили понизить статус города до поселка. Эта лазейка в законодательстве позволяла снизить диаметр санитарной зоны до 100 метров. Был проведен референдум, а когда 70% жителей высказались против, результаты голосования были сфальсифицированы и неправомочное решение все же было утверждено. При этом журналист Сергей Рожков, имеющий на руках копии протоколов голосования служащих подтверждением фальсификации, и пытающийся доказать правду, был избит милицией, а затем брошен за решетку по сфабрикованному обвинению. И это вопиющее беззаконие относится не только к балкерному терминалу. Помимо этого в морском порту осуществляется технологически примитивная перевалка угля. Угольная пыль разносится по всему городу и оседает не только на окнах и занавесках, но и в легких людей. Вода в порту покрыта плотной угольно-нефтяной пленкой. Загрязненность морской воды по цинку, стронцию и нефтепродуктам превышает норму в 71 тысячу раз. Тучи пыли поднимаются и с терминала по перевозке зерна. Да-да, наша страна поставляет на экспорт зерно, сама находясь при этом в критическом положении. У нас осталось только то, что было закуплено в прошлом году в резервный фонд. Зерна в стране осталось ровно столько, сколько вырастит Кубань. Но это уже вопрос не экологии, а политики.
Я не случайно вспомнил о нефтяной пленке в море. Это значит, что и нефтяная отрасль вносит свою лепту в загрязнение города и моря. Каковы масштабы этого явления, и кто ответственен за нефтяное загрязнение?
Нефть, это самая болезненная проблема города. Туапсинский НПЗ почти всю свою продукцию производит на экспорт, однако его технические характеристики находятся на очень низком уровне. Выбросы в атмосферу вредных химических веществ носят на нем не эпизодический, а постоянный характер.
Для справки: По официальным данным Росгидромета, основной объем выбросов загрязняющих веществ от стационарных источников вносят ОАО «НК «Роснефть - Туапсинский НПЗ», ОАО «НК «Роснефть - Туапсенефтепродукт», перевалочная нефтебаза «Заречье», ОАО «Туапсинский морской торговый порт». Основными загрязняющими веществами являются: углеводороды (80 %), угольная пыль, диоксид азота, оксид углерода, диоксид серы, сероводород.
Этот завод, а также компания «Туапсенефтепродукт», являясь подразделениями Роснефти, имеют в городе целую сеть подземных нефтепроводов. Они достались им в наследство еще с советских времен, и за прошедшие годы капитально износились. Многочисленные протечки нефти из трубопроводов привели к образованию так называемой нефтяной линзы – большого скопления подземной нефти вытекающего в море в районе морских терминалов «Роснефть-Туапсенефтепродукт», «ЕвроХим», а во время сильных дождей и в реку Туапсе. В корневой части 3-го причала порта Туапсе в непосредственной близости от нефтеналивных причалов, постоянно сочащаяся из линзы нефть покрывает море густым слоем, превращающимся в нефтяную пленку по мере удаления от берега. В воздухе стоит сильный запах керосина. Это место огорожено бонами, но они не решают проблемы. Тяжелые фракции нефти оседают на дно, часть нефти образует соединения с водой, а часть пробивается сквозь боновые заграждения в море. Кстати, при аварии в Мексиканском заливе боны тоже показали свою низкую эффективность. Радикально эту проблему можно решить только полным переоборудованием Туапсинского НПЗ и постройкой новых нефтепроводов не под землей, а на поверхности. Но пока воз, как говорится, и ныне там.
Этот завод, а также компания «Туапсенефтепродукт», являясь подразделениями Роснефти, имеют в городе целую сеть подземных нефтепроводов. Они достались им в наследство еще с советских времен, и за прошедшие годы капитально износились. Многочисленные протечки нефти из трубопроводов привели к образованию так называемой нефтяной линзы – большого скопления подземной нефти вытекающего в море в районе морских терминалов «Роснефть-Туапсенефтепродукт», «ЕвроХим», а во время сильных дождей и в реку Туапсе. В корневой части 3-го причала порта Туапсе в непосредственной близости от нефтеналивных причалов, постоянно сочащаяся из линзы нефть покрывает море густым слоем, превращающимся в нефтяную пленку по мере удаления от берега. В воздухе стоит сильный запах керосина. Это место огорожено бонами, но они не решают проблемы. Тяжелые фракции нефти оседают на дно, часть нефти образует соединения с водой, а часть пробивается сквозь боновые заграждения в море. Кстати, при аварии в Мексиканском заливе боны тоже показали свою низкую эффективность. Радикально эту проблему можно решить только полным переоборудованием Туапсинского НПЗ и постройкой новых нефтепроводов не под землей, а на поверхности. Но пока воз, как говорится, и ныне там.
Я немного обрисовал картину города, в котором на тесном пятачке расположены нефтезавод, нефтепроводы, склады ядовитых и взрывоопасных химикатов и большие запасы угля вызывает ассоциацию с американским городом Техас-Сити, в порту которого в 1947 году при погрузке удобрения - аммонийной селитры возник пожар в трюме французского корабля «Гранкан». Последовавший за этим взрыв почти двух с половиной тысяч тонн селитры полностью уничтожил корабль, поджег другие корабли в порту и вызвал большую приливную волну. Бетонные портовые сооружения и сотни домов были разрушены взрывной волной, а разлетевшиеся обломки корабля (части корабля весом в тонну отлетали от места взрыва на три с лишним километра) вызвали в городе многочисленные пожары. Одно за другим вспыхивали нефте- и бензохранилища, из лопнувших нефтепроводов текла горящая нефть, на местном химкомбинате загорелся склад химикатов. Образовавшиеся при этом сернистые газы понесло в сторону жилых кварталов. Многие жители погибли от удушья. На ликвидацию пожаров были брошены все силы штата Техас и подразделения американской армии. Огонь удалось потушить только через трое суток. Печальным итогом всего этого оказалось полторы тысячи погибших, несколько сот пропавших без вести, три с половиной тысячи раненных и наполовину разрушенный город. Из всего это сам по себе возникает вопрос, а велик ли риск подобной катастрофы в наших нынешних условиях?
Риск очень велик и причин тому несколько. Для начала не следует забывать, что в связи с напряженной обстановкой на Северном Кавказе угроза таким промышленным объектам со стороны террористов вполне реальна. Причиной катастрофы может быть и стихийное бедствие. Город стоит над активным и сейсмоопасным Сочинско-Туапсинским тектоническим разломом. За один только ХХ век в приморской части Краснодарского края зафиксировано десять землетрясений силой 6-7 баллов, а исследования геологов показали, что в недавнем прошлом на черноморском побережье Кавказа были землетрясения силой свыше 9 баллов. Частыми гостями в Туапсе и его окрестностях являются смерчи. И выходят на берег они именно по руслам рек.
продолжение ЗДЕСЬ
продолжение ЗДЕСЬ
Принят II Чрезвычайным Съездом КПРФ 
Знамя КПРФ – красное.