 Негативный опыт драгоценнее положительного. Мудрость — это
преодоление заблуждений. Святость — это преодоление грехов. Совершенство
стиля — это преодоление творческих ошибок. Сама жизнь в её всё более
утонченных и рафинированных формах — это преодоление природных
катастроф, выход из безнадёжных тупиков, прохождение перекрёстков, где
выживает единственно возможное, прогрессивное, совершенное.
Сегодняшняя Россия, ввергнутая в череду катастроф и
кризисов, стоит на огромном трагическом перекрёстке. Извлекает ли она
уроки из непрерывных, идущих на неё валом бед? Сумеет ли преодолеть
неудачи, превратив их в победы?
Чему научила нас война с Грузией в 2008 году? Может, у нас
появилась новая система управления войск, на смену той, которая ввергла
наступающие русские войска в хаос и неразбериху? Или у нас появились
новые танки Т-90 взамен безнадёжно устаревших Т-72, которые под ударом
грузинских гранатомётов горели, как свечи? Может, у нас появилась новая
авиация, незримая для радаров противника, оснащённая приборами ночного
видения, появились новые средства поражения наземных и воздушных целей?
Ничего этого нет, деградация армии продолжается.
Чему научила нас авария на Саяно-Шушенской ГЭС, крупнейшая в
современной истории катастрофа? Научились ли мы защищать
электростанции, проводить геологические и технологические экспертизы,
держать персонал и охрану в постоянной мобилизационной готовности? Нет, о
чём свидетельствует недавний захват и взрывы на Баксанской ГЭС в
Кабардино-Балкарии.
Извлечёт ли власть уроки из нынешней, небывалой
экологической катастрофы, в которой оказалась Россия, превратившаяся в
один пылающий костёр? Признает ли власть свои трагические ошибки, когда
она разрушала лесоохранную систему и продавливала через Думу Лесной
кодекс, готовя нынешние пожары? Соберёт ли власть конгресс высоколобых
экологов, лесоведов, специалистов по водным ресурсам и атмосфере, чтобы
исследовать глобальные результаты многолетних осушений болот, которые
проводились на территории России и Советского Союза на протяжении многих
и многих десятилетий? В итоге сырые, покрытые мокрым мхом безопасные во
время пожаров торфяники превратились в сухой, готовый взорваться порох.
Мелиорация стала знаменем эпохи, и вся центральная Россия строила свои
города, сельскохозяйственные фермы, коттеджные посёлки на осушенных
торфяниках, готовых воспламениться в любую секунду.
Согласится ли после всего случившегося власть, что её, как
таковой, практически не существует в России? Это обнаружилось среди
беды, когда целые губернии оказались без управления. Когда, побросав
среди дымов и пожаров избирателей, сгинули в отпуска депутаты, увозя за
океан к прохладным безбедным морям своих жён и детей.
Когда Москва, этот гигантский сгусток дыма, этот пылающий
крематорий, где стоит паника, переполняются покойниками морги,
выбиваются из сил врачи и психотерапевты, останавливаются производства,
замирают операционные, — эта сегодняшняя Москва осталась без мэра. Кто
он таков, Лужков, если он бросил свой город в час смертельной для
столицы опасности, если он безнравственно уехал на отдых, в
благословенную Англию, где, как говорят, в предместьях Лондона у него
великолепный, принадлежащий ему и Батуриной дворец?
Сейчас, когда москвичи накладывают себе на рты и носы
восьмислойные повязки, когда падают в обморок беременные женщины,
харкают кровью астматики, когда москвичи сбиваются с ног в поисках
вентиляторов, он купается в своём лазурном бассейне, массирует своё
тучное тело, вдыхает ароматы своих зимних садов, пользуется всеми
прелестями, которые создают себе равнодушные к народу миллиардеры. Зачем
Москве такой мэр? Пусть уж лучше не возвращается он в столицу. Пусть
баллотируется в мэры Лондона. Там, в Лондоне, занимается точечной
застройкой, перекрывая уродливыми громадами воздушные коридоры города.
Пусть там вырубает английские парки и истребляет памятники английской
культуры, называя это реконструкцией. Говорят, там, на берегах Темзы,
есть посёлок английских речников — пусть сносит его бульдозерами. И в
случае, если возникнет политический конфликт между парламентом и
британской королевой, пусть окружит парламент колючей проволокой,
отключит от него воду, электричество и телефоны и смотрит, как танки
британской армии гвоздят снарядами по Биг Бену и Вестминстерскому
аббатству.
Возможно ли себе представить, чтобы в дни, когда рушились
небоскрёбы-близнецы Манхэттена, мэр Нью-Йорка трусливо бежал в заморские
края, оставив сходить с ума потрясённых жителей? Разве можно было
представить себе, чтобы Сталин, когда фашистские танки рвались к
Волоколамску и Истре, когда смерть подступала к столице, покинул бы
Кремль и трусливо умчался из осаждённой столицы?
Как странно ведёт себя в эти дни политическое руководство
страны. Не было ни одного идущего от сердца обращения к народу, который
ждёт от своего руководителя этого обнадёживающего, исполненного веры
слова: слова организующего, мобилизующего, зовущего к победе.
Не будет ли теперь имя "Путин" прочно ассоциироваться со
словом "рында"? Не является ли в эти дни смехотворным предложение
Медведева заменить "милицию" на "полицию"? Может быть, пожарников
переименовать в поджарников? Разве от этого легче будет бороться с
огнём? А если Медведева переименовать в Ведмедева, разве от этого страна
получит настоящего лидера?
Огонь испепелил остатки иллюзий. У России почти не осталось
дееспособных структур. Нет осмысленного, действующего стратегически
политического руководства. Нет национальной, ориентированной на
историческую победу идеологии. Нынешняя Россия — это огромный пылающий
торфяник, среди которого ошалело крутится несколько веб-камер. Похоже,
что министерства и ведомства, куда они транслируют изображения народного
несчастья, давно уже пусты. Хозяева этих министерств и мэрий,
законодательных собраний и государственных дум давно уже там, за
границей, где учатся и венчаются их дети, где лежат в мировых банках их
награбленные состояния.
Неужели сегодняшний русский народ оказался без власти, без
государства, без страны? Последует ли после этого прозрение? Не начнётся
ли русское государство — в который уж раз — с белого листа?
Сегодняшняя ночная Москва похожа на город, построенный в
глубине извергающегося кратера. Металлический дым, зловещие, излетающие
из сердцевины земли огни, раскалённые моторы и пробки, обезумевшие люди,
коллективный воспалённый мозг, готовый к коллективному самосожжению,
коллективному самоубийству, коллективному оглушительному взрыву... В
пепельных небесах, как жуткий посланник дьявола, пламенеет реклама:
Нокиа и Самсунг, Мерседес и Кока-кола…
Среди этого ада спокойный, прищурив голубые глаза, стоит
русский юноша. Его глаза прищурены, как глаза астронома, наблюдающего
новую звезду; как глаза снайпера, выцеливающие незнакомую мишень; как
глаза футуролога, созерцающего русское будущее.
Александр Проханов
|
Принят II Чрезвычайным Съездом КПРФ 
Знамя КПРФ – красное.