15 августа по каналу НТВ была показана 3 серия пасквиля на
президента Белоруссии Александра Лукашенко "Крёстный батька". Несмотря
на развязанную информационную войну, отряды МЧС РБ помогают русским
братьям в тушении пожаров.
Сводный отряд МЧС Беларуси в составе 150 человек и 20 единиц техники 7 августа прибыл в Россию для помощи в тушении пожаров.
...Путь в Рязанскую область был нелёгок. Не из-за жары или
задымления, а морально тяжёл. Нынешние пожарища ассоциируются с военными
временами, когда "враги сожгли родную хату". В памяти всплывают кадры
кинохроники. Даже кадры тех давних лет смотреть страшно: пепелища,
торчащие трубы, обезумевшие или обращенные внутрь себя взгляды
погорельцев… А тут предстоит увидеть картины безмерного людского горя
своими глазами человека, не видевшего войны и катастроф подобного
масштаба…
Вплоть до самого Клепиковского района Рязанской области,
куда мы с белорусскими коллегами направлялись на базу сводного отряда
МЧС Беларуси, прибывшего на помощь России, практически не видно и
признаков бедствия. Прекрасная природа: перелески, березовые рощи,
речки, полувысохшие озерца… Иногда по пути вдруг вдали появлялась
широкая пелена сизого дыма, но ни огня, ни погорелья…
Вот сворачиваем в лес, к турбазе "Вечера", где
расквартировались бойцы МЧС Республики Беларусь. Проезжаем мимо
деревянных домиков, разбросанных по сосновому лесу. Безлюдно, тихо.
Стоит пустой автобус. Прошли подростки, туда-сюда ходит босая девочка…
К нам выходит начальник управления аварийно-спасательных
служб и ликвидации чрезвычайных ситуаций МЧС РБ подполковник Виталий
Аркадьевич Пекурин, руководитель сводного отряда. Атакуем вопросами. Он
отвечает на них спокойно, конкретно, лаконично. Основная часть личного
состава работает в Рязанской области в трех районах: Клепиковском,
Рязанском и Спасском, — потому что именно там зафиксировано самое
большое количество возгораний. В целом за первые четыре дня работы
белорусские спасатели ликвидировали 40 очагов лесных пожаров, 5
торфяных, 27 возгораний кустарников. Общая площадь ликвидированных
отрядом пожаров составила 26 га, в том числе 22 га лесных пожаров.
По словам Виталия Пекурина, накануне команда вертолёта Ми-8
МЧС Беларуси спасла от уничтожения огнем целую деревню в Тамбовской
области, где работает еще одна часть отряда. Виталий Аркадьевич
отмечает, что местное население очень активно обороняет свои селения.
Например, жители деревни Лопухи Рязанской области встали фронтом
защищать свои дома, оказывая очень существенную помощь профессиональным
спасателям. Со слезами на глазах в буквальном смысле слова благодарили
спасателей, которые затушили пожар, остановили лесной огонь на подступах
к домам. Не отпускают машины спасателей, боясь, что если техника уедет,
то огонь вновь набросится и всё сожжёт.
Вообще, помощь местных жителей разнообразна. Так, директор
супермаркета "Глобал", узнав, что приехали белорусские бойцы, доставил
целую машину соков, фруктов, чтобы вдали от дома, помимо казенной еды,
люди получали и витамины. Пообещал, если будет необходимость, помочь и в
бытовых вопросах.
Средний возраст бойцов отряда — 30 лет. Все нацелены
работать. И на вопрос, мог ли бы он кого-то особо выделить, руководитель
ответил, что хорошо работают все, чувствуют ответственность. Вообще,
это первая столь крупная операция белорусских спасателей за рубежом.
Хотя иностранцами белорусы себя не чувствуют: и в Рязани, и в Тамбове их
воспринимают как своих.
Узнаём, какие населенные пункты особенно пострадали. Едем
туда. Деревня Передельцы. По обе стороны дороги — пепелище: деревня
сгорела дотла. Вот как выглядят ландшафты после операций "выжженная
земля". Торчат трубы, валяются остатки шифера, который превратился в
труху, обгорелый остов машины, искорёженная утварь… С одной стороны
дороги ведётся расчистка территории под строительство: рычат бульдозер и
экскаватор, клубы пыли и пепла... С другой — уже насыпан толстым слоем
песок — грунт под строительство, ездит туда-сюда каток.
Подъезжаем к поселку Криуша. 29 июля здесь сгорело 29 жилых
домов местных жителей, 23 дачных дома, 77 надворных построек, школа,
почтовое отделение, два магазина. 126 человек остались без крыши над
головой. Дежурящие у въезда в посёлок милиционеры просят припарковать
машину и по поселку идти пешком. Выходим.
На окраине поселка — несколько сгоревших домов. Около
одного из них на торчащей из земли трубе табличка: "Огнеопасно". Газовая
труба. На уцелевшем телеграфном столбе пожелтелое объявление: "В
субботу в 10 часов молитвенные песнопения с акафистом святому
благоверному Александру Невскому в строящемся храме".
У ворот деревянного дома на завалинке сидят пожилая женщина
и мужчина неопределенного возраста. На их доме пожар и остановился с
этой стороны деревни: дом цел, а забор — сгорел. На женщине чистый белый
платок, ситцевый цветной халат, фартук. В любой русской деревне
вечерком на завалинке собираются такие бабушки. Она сидит, подавшись
вперёд, опершись на колени, сложив руки замком. Так сидят люди старые, у
которых спины болят. "Не держит уж спИна, села, и сразу опереться
дай",— говаривала моя тетя Нюра, выходя вечером на завалинку и
усаживаясь именно так.
Здороваемся. Немолодая женщина немногословна, да и слышит
плохо. Её сын Геннадий более разговорчив: "Поглазеть приехали?" — Не
только посмотреть, но и людям рассказать. "Людям? Ну, давайте, покажу,
пусть узнают". Решительно встает, с деловым видом хозяина ведет к
сгоревшим домам. Показывает, откуда пришел огонь. "А где жители
сгоревших домов? Уцелели?" "Живы. Уехали". Куда? В Рязань. Это всё
дачники. Пожар начался — они прыгнули в машины и уехали. Не пытались
дома спасти? Нет. (Вот тебе и дачники: купив дом, как правило, за
бесценок, они и не дорожат им. Огонь подошёл — оставили его, как вязанку
дров, на которой огонь набрал силу, чтобы переброситься на дома
жителей). — А вы? "А мы с вёдрами бегали. Нам уезжать некуда, здесь всю
жизнь прожили". — Сколько у вас всей-то? "Сорок один год". — А в армии
где служили? — спрашиваю. "В Венгрии! — горд Геннадий. — Я — ракетчик".
Вопрос об армии окончательно расположил мужчину, он отрывочно говорит о
службе, о пожаре. "Храм тоже сгорел!" — восклицает. — Этот самый,
строившийся? "Да! Возводили своими силами. Приезжал батюшка из Касимова,
службы служил. Нету больше! Строили-строили… Нету!" — А откуда пожар
пришел? "Да вон оттуда — машет рукой вдаль. Подстанция, говорят,
взорвалась".
Обеспокоенная престарелая мать уже идёт в нашем направлении
по дороге: "Гена! Гена!"— зовет она. Видимо, пожар напугал так, что
поодиночке боятся находиться даже короткое время. Сын снисходителен к
этому страху, кричит матери: "Да ладно тебе! Здесь я. Сейчас приду!"
Едем в посёлок Ласковский, где развернулся штаб МЧС по
тушению пожаров. По обочинам сгоревшего леса призывы "Береги лес от
пожара!". Обгорелая надпись "Лес — наше богатство!" Штаб — это
огороженный участок земли, где стоят вагончики, палатки, техника…
Проходим на территорию. На вагончике растяжка "Подвижной пункт
управления МЧС РФ по Рязанской области". Стенд с фотографиями "Наши
будни"— с тушения пожаров. Не дай бог никому таких будней.
А редкие жители, встретившиеся нам, уже то ли смирились,
то ли израсходовали все эмоции, но выглядят именно буднично. Ни надрыва в
голосах, ни гримас ужаса на лицах. Только внутренняя подавленность. И
еще: ни разу не увидела улыбающихся лиц.
Узнав, что мы — журналисты, направляют в палатку
"Пресс-служба", где нас встречает руководитель пресс-службы МЧС по
Рязанской области Дмитрий Гавриков, рассказывает: в области на 10
августа в тушении пожаров участвовало 2950 человек, задействовано 380
единиц техники. 100 человек эвакуировано: это как люди, утерявшие жилье,
так и те, кто находится в зонах риска. К сожалению, в области есть
жертвы: 8 человек.
На пожарах работает немало добровольцев: 440 человек
приехали из разных регионов России. Есть и белорусы. Существенна ли их
помощь? Да. Порой они выполняют ту работу, на которую не хватает рук.
Живут в палатках, привезенных с собой, обеспечивают себе питание. То
есть не докучают просьбами, понимая, что надо помогать, а не быть
обузой.
Подходим к палатке "Санчасть". По словам дежурящих врачей,
основные жалобы: удушье, ожоги, порезы. Здесь оказывают помощь легко
пострадавшим, других везут в больницы. Врачи дежурят круглосуточно.
В палатке, где квартируются солдаты, участвующие в тушении
пожаров, лежат рядами надувные матрасы, и больше никаких предметов быта.
Не занятые в этот момент в тушении, совсем молодые мальчишки, уже
крещёные огнем, сидят поодаль.
Всё время чувствуешь неловкость, словно праздно
любопытствующий, вторгающийся в чужую беду или мешающий людям работать.
Тем более, услышали о каких-то невероятных — даже в наши циничные
времена — случаях. Телевизионная группа одного из каналов, добравшись
перекладными, поселилась на базе и чрезвычайно требовательна к
спасателям: дайте машину, отвезите туда, доставьте сюда… Вместе с
бойцами, выезжающими на объекты в 7 утра, журналисты ехать не хотят, а
вот в 10 часов, когда проснутся, звонят и требуют, чтобы за ними
прислали транспорт: они готовы снимать картинки. "Как будто мы сюда
приехали им телекартинки" обеспечивать", — недоумевают спасатели.
А другая телегруппа потребовала устроить им "верховой
пожар", о котором так много слышали. На момент их прибытия, к их
телесожалению, он был потушен. "Низовой" они уже сняли и совершенно
серьёзно требовали, чтобы для их "картинки" подожгли лес. "Мы снимем, а
вы потушите. Чего вам стоит?" Кому война…
Эта поездка в горячую точку России— нелёгкое испытание для
человека, любящего свою страну такой, какая она есть. Всю. Всех в ней
живущих, неважно где. И горе людей, их беда, их поломанные судьбы —
оставляют рубцы и в твоем сердце. Но поражаешься и непоказному
стоицизму, внутреннему стержню, который держит людей. Эту бабушку в
белом платочке, вставшую со своим ведром на пути огня, отстоявшую дом, в
котором родился её сын. Всего несколько дней назад она пережила
настоящий армагеддон, а сейчас сидит на завалинке у обгоревшего забора,
потом, опершись на колени, идёт по дороге: "Гена! Гена!"
Внутренне удивляешься и непоказному стоицизму, даже и не
осознаваемому им самим, этого простоватого Гены, который особенно
эмоционально, размахивая руками, говорил о том, что церковь сгорела.
Строили, строили, все ходили помогали, а она — сгорела!
Трогает деловитое спокойствие белорусских спасателей, с
которыми удалось пообщаться, их нацеленность на работу, их искреннее
сожаление о том, что горят заповедные места, Окский биосферный
заповедник, — их удручает, какой урон нанесён огнём русским лесам.
Но одним своим видом такие спасатели внушают уверенность,
что с бедой справятся, что там, где они работают, люди не пострадают.
Потушенные белорусскими бойцами пожары — это спасённые
русские люди, избы, леса, это спасённая среда обитания русского
человека. Наши народы связывают не только общие радости и успехи, но и
беды, которые мы преодолевали сообща. Мы знаем, что белорусы всегда не
только готовы, но именно протягивают руку помощи нам в любых ситуациях,
воспринимая нашу беду как свою. Как подчеркнул Виталий Пекурин: "У
спасателей нет границ и политических установок". И дай бог, чтобы у
милосердия и человеческой отзывчивости на беду не было и впредь границ и
политических установок.
Екатерина Глушик
- газета "ЗАВТРА" №33 от 18.08.2010г.
|
Принят II Чрезвычайным Съездом КПРФ 
Знамя КПРФ – красное.