 Утро понедельника, Россия, двадцать первый век. Главная
автотрасса страны на участке от Москвы до Сходни превращена в
прифронтовую дорогу. На десятки километров в обе стороны шоссе запружено
транспортом. Хаос, ругань, вой сирен, визг тормозов. Дымящиеся колымаги
в белом пару. Павшие от зноя "рабочие лошадки". Разбитые тачки — без
бамперов, без фар — в каше плавящегося асфальта. Внутри тысяч
раскаленных "гробов" — живые люди. Остервенелые лица, глаза навыкате, на
губах застыло проклятие супостатам. В чаду, в гаревом смраде, в адской
жаре — черепашье, по сантиметрам, движение вперед. Только бы
протиснуться, увернуться, вырваться на оперативный простор!
Но движение парализовано, всё стоит. Взбешенный
регулировщик напрасно машет нелепым своим жезлом. "Скорая помощь"
безнадежно увязла в разноцветной вязкой патоке. У противотанковых ежей
на окраине Химок в канаве — неисправный автобус: вереница его пассажиров
со скарбом тянется в сторону Москвы, словно беженцы.
Съезды на трассу перекрыты, дорога на аэропорт перерезана,
пути в направлении Солнечногорск—Клин забиты под завязку. "Блокада!" —
несется стон вокруг. Обочины превращены в "дороги жизни". В Москве, где
транспорт гуще, в десятках тысяч автомобилей просыпается вдруг роевая
жизнь, они стаями перетекают из улицы в улицу, слепо тыкаются в
бесконечные пробки, сообща пытаются нащупать спасительный выезд вон из
мегаполиса — тщетно. Вся северо-западная часть столицы стоит, как
вкопанная, выключена из жизни. Сосуды закупорены, ткань омертвела,
молекулярное движение прекращено — вот он, Абсолютный ноль в Москве!
Что это, война? Техногенная авария? Нашествие пришельцев?
Съемки блокбастера про вселенскую катастрофу? Нет, это московские власти
вероломно, без объявления, приступили к реконструкции
одного-единственного моста на пересечении Ленинградского шоссе и
Октябрьской железной дороги. Приступили своеобразно: перегородили
трассы, но работ так и не начали, обещая справиться за три месяца.
И москвичи увидели, что значит — техногенный ад. Гигантская
инфраструктура, работавшая на износ, не выдержала. Автострады и
путепроводы всего северо-запада Москвы восстали против господства людей,
ополчились на человеков, сотрясли пленку цивилизации на шкуре Земли.
Такое мы уже видели недавно. В 2005-м, после аварии на
подстанции "Чагино", столицу и прилегающие области накрыл первый в
истории блэкаут, и миллионы жителей взвыли, прочувствовав, сколь уязвима
инженерия мегаполиса. Этим мартом взрывы в московском метро вызвали
панику в городе, вырубили сотовую связь, парализовали жизнь столицы,
вмиг сделали излишними десятки культурных оболочек — с киосками,
банками, спа-салонами, уличной рекламой, — организующих городское
пространство. На несколько часов подлинную ценность тогда явили "базовые
предметы выживания": чистая вода, еда, аптечка, близость к убежищу,
доступ к точной информации.
В обоих случаях беда приходила "извне". На этот раз коллапс
оказался рукотворным, доморощенным: с марта он неспешно подготовлялся
циркулярами городских властей, но грохнул нежданно.
"Химкинский инсульт" мгновенно вызвал осложнения в
разнообразных сферах российской действительности. Отечественный бизнес,
связанный с авиаперевозками, с логистикой и грузовым транспортом, в
ужасе от скорого разорения заголосил о невозможности вести дела в
России. Политологи, не веря в искренность самоубийственных действий
московского чиновничества, возобновили разговоры о скорой отставке
Лужкова. Оппозиция, насмехаясь над тем, как премьер-министр России лично
приказывал демонтировать ограждение на злосчастном мосту, вновь
заговорили о "ручном управлении" и неспособности "вертикали власти"
решать хоть что-то без Путина.
Но особенно нелепо и убого на фоне северо-западного
коллапса высветилась вдруг вся нынешняя президентская идеология
"модернизаций и инноваций". Выяснилось, что нанотехнологии и гаджеты,
"твиттер" и "айфон", кремний и силикон не стоят ломаного гроша без
осязаемой инфраструктуры — железобетонной, асфальтово-арматурной, из
прошлого тысячелетия. Вы закупаете "Сапсаны" — но без новых путей они
становятся посмешищем, плетутся со скоростью паровозов гражданской
войны. Вы строите Сколково в двух километрах от МКАДа — но без тысячи
километров свежих автострад этот "город будущего" превратится в
гигантский тромб под сердцем страны.
Когда человек простудился, он надевает шерстяные носки, ест
чеснок и пьет крепкий чай с малиной. Когда экономика страны лежит на
боку, правительство объявляет грандиозное строительство автотрасс — и
государство вновь оживает. Ведь это так просто — построить дороги! Места
много, рабочая сила в избытке, технологии давно известны, деньги у
Абрамовича есть. Рецепту сто лет, но в России власть идет иным путем —
она объявляет дышащие на ладан трассы платными. После этого любые
разговоры о модернизации должны быть прекращены. Отсутствие дорожного
строительства — самый верный признак блефа экономических "реформ"
последних двадцати лет.
Говорят о деградации и геноциде. Приводят в пример
образование, медицину, армию, промышленность, культуру. Но самым
изощренным издевательством над народом является эта пытка
общенациональным параличом. Замурованная в проулках
торгово-развлекательных центров и строительных рынков, распятая на
гвоздях громоздящихся небоскребов, страна корчится в муках без шанса
расправить кости. Кажется, еще чуть-чуть, и глухой голос в Кремле честно
скажет нации:
— Стоп, машина! Приехали. Пробка.
Денис Тукмаков
|
Принят II Чрезвычайным Съездом КПРФ 
Знамя КПРФ – красное.