Реформы в образовании – как и реформы в любом деле – обязательное условие прогресса. Михайло Васильевич Ломоносов был не только великим ученым-энциклопедистом, но и великим реформатором. Он запустил механизм нового российского образования, заложил его основы, определил на сотни лет вперед ход и развитие наук. Открытие электрической дуги инженером Петровым, гальванопластика и гальваностегия, подводный телеграф, построенный другом Пушкина академиком Якоби, периодический закон Менделеева, гениальные открытия Тимирязева – все это восходит к реформам Ломоносова.
Но система образования – это стратегическое оружие государства, и к ней надо относиться со всей серьезностью. Запуск первого Спутника Советским Союзом был шоком для Америки. И первое, с чего начали американцы, пытаясь понять причины триумфа советской науки и техники – они провели анализ системы образования. И когда ученые представили Конгрессу США доклад «Что знает Ванечка и чего не знает Джонни» - Америка получила второй шок. Разрыв в образовании был колоссальным, и Америка начала реформы, стараясь догнать «Ванечку».О необходимости реформы образования в России никто не спорит, вопрос не то, чтобы созрел – перезрел. Но вот только как вести эти реформы? В разное время этот вопрос решался по-разному.

В царствование Александра II необходимость реформ сознавалась всеми, всем обществом. И не только в социальном устройстве, отмене крепостного права, но и в системе образования. По всей Руси великой в университетах и прочих учебных заведениях произросли профессора «поколения next», с лохматыми шевелюрами и горящими глазами, которые с кафедр проповедовали новые идеи, ждали перемен, требовали реформ – естественно, не впрямую, но намеками и экивоками. Естественно, все эти младореформаторы были на учете в полиции и по первому намеку свыше были бы отправлены в места не столь отдаленные, чтобы в Сибири кайлом добывать себе ореол страдальцев за народ и мучеников за науку.

Крамольные профессора были собраны в Москве, и сообщили им, что государь император а) – приобретает для них имение Петровско-Разумовское (тихое дачное место далеко за Москвой), дабы устроили они там академию по своему усмотрению; б) – предоставляет им жалование сообразно табели о рангах; в) – более в дела нового учебного заведения не вмешивается и предоставляет упомянутым профессорам всю свободу действий.

Профессора сначала остолбенели. Затем, выйдя из столбняка, написали устав нового заведения – чтоб было «как на Западе», только еще либеральнее. Согласно идеям светильников разума, юноши, жаждущие наук, должны были приниматься без экзаменов. Посещение лекций было необязательным. Экзамены были не экзаменами, но неким собеседованием, в котором ученые мужи и упомянутые юноши в совместной беседе искали истину. Ну, и т.д., и т.п. И дали о том объявление в газету.

И – хлынуло… Со всей Руси великой валом пошли в новую академию переучившиеся гимназисты, выгнанные студенты, сыновья диких степных помещиков, которых батьки под страхом смертельной порки посылали «за наукой», престарелые «вечные студенты», изгнанные из всех вузов империи и прочая разношерстная публика.

Портной, обшивавший студентов, вспоминал те времена: «Да разве сейчас студент пошел? Вот раньше… Кулаком двери вышибали! Как собаку завидит – и сейчас ее за хвост и норовит на дерево забросить!» Гомерические пьянки и кутежи сменялись драками со всеобщим мордобоем и эпатированием публики. Представьте себе – дачное место под Москвой, середина 19 века. Представьте себе дам и господ, прогуливающихся возле прудов.

Все смотрят, и видят, как от другого берега плывет некто, видна только голова в студенческой фуражке. Дамы и господа толпятся, наблюдают за удивительным зрелищем. Студент подплывает, выходит на берег – и на нем ничего, кроме фуражки, нет. И в таком виде он, как ни в чем не бывало, начинает прогуливаться по аллее среди фланирующей публики.

Когда либеральные профессора увидели, что они натворили своими реформами, он начали разбегаться. И возвращались в родные пенаты совершенными ретроградами и консерваторами, благообразно причесанными и убежденными в том, что в каждой аудитории должен стоять городовой, что студентов надо водить на лекции строем, а по субботам поголовно сечь, правых – в поощрение, в виноватых – в наказание.

Оставались самые упорные: самые совестливые и самые бессовестные. Первые считали, что если уж натворили «реформ», то сами и должны расхлебывать, вторым можно было плевать в глаза, они утверждали, что все это божья роса и все идет прекрасно, свобода и либерализм важнее всего.

Естественно, ни о какой учебе и речи не было. Профессора-либералы читали лекции в пустых аудиториях, и вполголоса – если на задних рядах компания студентов играла в карты, то могла в случае чего и морду набить. Апофеоз был достигнут на экзамене по физике. Полная темнота. Ни один студент не может ответить на самый простой вопрос. И вдруг студент, которому достался вопрос о центре тяжести, сосредотачивается, напрягается, устремляет взор в пространство и говорит:

Студент, не расслабляясь ни на мгновение, не отрывая взора от пространства, боясь шевельнуться, чтобы не упустить мысль, возглашает:- Профессор! Вы мне ничего не говорите! В учебнике написано: если тело повесить на нитке, то это и будет центр тяжести!!!И с тех пор ни один студент не сказал ничего более осмысленного… Из 1111 слушателей всего 36 человек смогли кое-как окончить курс обучения, проучившись в два-три раза дольше положенных трех лет.

Можно, конечно, спорить о цене и ценности эксперимента. Но неоспоримо, что эксперимент был проведен точно и грамотно. Он проводился локально, не по всей стране, достаточно изолированно, чтобы не было посторонних влияний, и в развитие ситуации никто не вмешивался, пока идеи «либерал-реформаторов» не показали свою полную глупость и даже привели к кровопролитию.

И только потом, после целенаправленных и осмысленных реформ, проводимых как до революции, так и в советское время это учебное заведение стало тем, чем является сейчас – Российским государственным аграрным университетом им. К.А. Тимирязева, всемирно известным учебным и научным центром, давшим стране тысячи специалистов и десятки ученых с мировым именем.

В эти годы чередой идет ряд юбилеев различных институтов – Московского института музыки и Одесского политехнического, Воронежского университета и Московского института стали и сплавов, Ленинградского института киноинженеров и Киевского института театрального искусства, Омского сельскохозяйственного института и Иркутского университета и многих, многих других. Все они были основаны в 1918-1920 гг., когда в стране еще бушевала Гражданская война. Но молодая Советская власть с первых дней думала о будущем и заботилась об образовании. Создавались новые и реформировались старые учебные заведения. И главным вектором реформ было открыть дорогу к высшему образованию талантливой молодежи. Уничтожить социальную несправедливость, когда способный юноша или девушка не могли учиться из-за невозможности оплатить учебу. Только личные качества – талант, трудолюбие, желание учиться открывали путь к вершинам науки.

При реформировании бережно сохранялись традиции российского высшего образования, которое считалось одним из лучших в мире. И главная традиция, восходящая к идеям Ломоносова – совмещение учебы, получения теоретических знаний, с трудовой практикой. Студент-железнодорожник обязательно проходил практику, начиная свой путь с паровозного кочегара. Студент-технолог должен был в совершенстве освоить работу слесаря и уметь работать на любом станке. Студент-аграрий не мог получить диплом без нескольких месяцев работы в лучших хозяйства того времени. Но только Советская власть открыла широкую дорогу в науку новым Ломоносовым.

Мне приходилось заниматься селекцией и формированием элитных сортов. Любой аграрий знает, что в элиту отбираются образцы только по индивидуальным качествам – урожайности, морозостойкости, содержанию питательных веществ и т.д. И никаких иных критериев нет. Никогда ни один настоящий селекционер не отбросит перспективный образец растения по каким-то посторонним соображениям.

И именно по таким критериям формировалась советская элита ученых и специалистов. Мальчик из далекого села, с детства на практике знающий сельское хозяйство, умеющий своими руками посадить и вырастить деревце имел все преимущества при поступлении в сельскохозяйственный вуз перед неумехой и бездельником, даже если богатый папаша подвозил его к вузу на личной «Волге». И точно так же мальчишка, строивший авиамодели, паяющий радиосхемы или смешивающий химреактивы был желанным абитуриентом технического вуза. Широчайшая сеть кружков технического творчества и юннатских станций помогала ребятам найти свое призвание как можно раньше.

Чтобы развить и не упустить таланты, в СССР миллионными тиражами издавались журналы «Юный натуралист», «Юный техник», «Юный художник» и другие. Журналы проводили заочные конкурсы и олимпиады, вели заочные школы, победители приглашались на учебу в школы-интернаты при знаменитых вузах. Были выездные приемные комиссии, которые густым гребнем прочесывали глубинку, выискивая талантливых ребят. Дипломы победителей технических соревнований и математических олимпиад ценились в приемных комиссиях выше, чем благополучные оценки в аттестатах. И уж что совсем не ценилось и никого не интересовало – так это толщина папашиного кошелька, к личным способностям и ценности будущего специалиста она никакого отношения не имела. Социальный лифт работал надежно – талантливый парнишка из крестьянской семьи мог подняться к вершинам науки и признания, а бездарному отпрыску богатых родителей успех не светил.

Вузовские приемные комиссии знали специфику своих институтов, под эту специфику и составлялись экзаменационные билеты. Набор вопросов по математике в авиационном институте отличался от вопросов в экономическом вузе, а вопросы по физике у будущих энергетиков отличались от вопросов у будущих химиков. Никакой обезлички и стрижки под одну гребенку – формирование специалистов начиналось еще на приемных экзаменах. Да и как же иначе? Саженцы – и то требуют индивидуального подхода, этот надо разместить так, другой иначе, а здесь речь идет о людях, будущих специалистах.

Наибольшего успеха достигла советская концепция непрерывного образования в Зеленограде, центре электронной промышленности. Подготовка специалиста начиналась там на школьном заводе, куда принимались только успевающие ученики. На заводе собирали электронные часы и игры из комплектующих, которые делали на «взрослых» заводах. Там ребята знакомились на практике с технологией, организацией производства, охраной труда, технологической гигиеной – да и с экономикой, зарабатывали там деньги. Далее был путь со ступеньки на ступеньку – профтехучилище, техникум, институт. Получив первый опыт и специальность на школьном заводе парень или девушка могли переходить на «взрослое» производство, уже обладая профессией. Кто хотел совершенствоваться – мог поступать в профтехучилище, повышать квалификацию. Кто чувствовал, что ему по плечу более сложные и интересные вещи – шел в техникум. Кто хотел стать инженером или ученым – шел в институт. Причем путь в институт мог идти и прямо после школы, и по ступенькам – после училища техникум, после техникума институт. Ну, а после института кто-то шел в науку, в аспирантуру, а кто-то работал инженером – но не реже, чем раз в два-три года проходил курсы усовершенствования и переподготовки. Так обеспечивался высокий уровень специалистов в космической электронике.

Но вот пришла «демократия». И стремительно покатился вниз уровень образования, во всей своей мерзости поднялась социальная несправедливость. Как мухоморы после дождя полезли всякого рода частные «мегауниверситеты» и «суперакадемии», готовящие поваров, президентов, парикмахеров, педагогов, предпринимателей, провизоров и вообще кого угодно. Дельцы от образования начали менять пачки купюр на красочно разрисованные дипломы и свидетельства.

Да и, с другой стороны, трудно их осуждать. Изменилась государственная политика в области образования. Профессия преподавателя вуза, одна из самых престижных и уважаемых в советское время, стала никому не нужной. Преподаватели превратились в нищих. И у некоторых появился комплекс типа «Ах, вы так? Тогда и мы так!». И плюнули на все высокие идеалы, как плюнуло на них «демократическое» руководство страны.

И вполне понятно, что платное образование коренным образом поменяло отношения студентов и преподавателей. Если раньше преподаватель наказывал бездарь и невежду, исключая его из вуза, то теперь он наказывал сам себя, ибо исключенный переставал платить. И эта циничная психология была очевидна и для студентов, и для преподавателей, возник как бы негласный договор, платное обучение стало катализатором коррупции.

Апофеозом политики «реформаторов» в образовании стало введение ЕГЭ, «единого государственного экзамена», против которого всегда выступали и ведущие ученые страны, и фракция КПРФ в Государственной Думе. Не будем сейчас перечислять все аргументы и доводы, которые много раз приводились и в полемике, и в патриотической прессе. Отметим только, что замена полноценного экзамена, фундаментальной проверки знаний, примитивным тестированием заведомо снизило качество отбора, потому что во многом превратило проверку в лотерею, игру «угадай-ка», в «поле чудес».

Да и как, в принципе, можно проверить тестированием понимание исторических процессов, понимание литературы? Зазубривание дат и фактов, знание художественных приемов, которые использовал тот или иной писатель, никак не заменят подлинных знаний. И это на фоне того, что преподавание истории Отечества сведено к минимуму, заменено некой «всемирной историей», что подлинные создатели и классики русской литературы зачастую остаются вне школьной программы.

Двести с лишним лет назад в маленькой провинциальной немецкой школе произошел такой случай. Учитель решил немножко отдохнуть и задал ученикам простую, но громоздкую задачку – сложить все числа от 1 до 100. И только собрался вздремнуть, как десятилетний мальчик, самый младший из разновозрастных учеников, сообщил ему ответ. Удивленный учитель попросил показать ему запись вычислений. И мальчик сказал, что пары чисел с начала и с конца дают одну и ту же сумму – 100+1=101, 99+2=101, 98+3=101, и т.д. Остается только умножить эту сумму на число пар и получить результат.

А если бы Гаусс сдавал ЕГЭ? Гениально проведенное вычисление затерялось бы среди других бумажек с тупо и старательно полученными ответами. А если бы еще, не дай бог, допустил бы ошибку в граничных условиях (самая распространенная среди программистов даже не ошибка, а «опечатка») – то и вообще бы экзамен не сдал.

Кроме того, ЕГЭ лишает выпускников дополнительного шанса. Выпускной школьный экзамен был как бы генеральной репетицией вузовского экзамена, после такой репетиции у абитуриента появлялась возможность подтянуться, обратить внимание на свои слабые места, подучить пропущенное. А объединение выпускного и вступительного экзамена в один отняло дополнительный шанс.

Результаты первого масштабного опыта с ЕГЭ уже привели к тому, что президент Всероссийского фонда образования Сергей Комков оценил как «серьезную социальную катастрофу». ЕГЭ не смогли сдать почти тридцать тысяч молодых людей и они потеряли всякие перспективы на будущее. «Мальчики будут сейчас призваны в армию. После службы в армии они вообще уже не смогут сдать никакого ЕГЭ, поэтому они практически останутся на уровне неполного среднего образования, что лишит их всяких перспектив в жизни. Эта молодежь пополнит ряды криминальных структур, социально ущемленных людей. С каждым годом таких людей будет все больше и больше», – заявил С. Комков в интервью «Русской линии».

Но и среди тех, кто сдал ЕГЭ достаточно много таких, кто в заявлении о приеме в вуз допускал грубейшие ошибки. «Алемпеада», «серебреная медаль», «подленик», «юриспрюденция» - это словечки из заявлений абитуриентов, прошедших экзамен по русскому языку. И самые блестящие знатоки русского языка (по результатам ЕГЭ) оказались на Кавказе – Адыгея, Дагестан, Карачаево-Черкесия. Похоже, что создателями ЕГЭ был запущен очень опасный механизм – преподаватели из национальных республик из ложно понимаемого чувства местного патриотизма старались поставить «своим» баллы повыше, чтобы открыть дорогу в престижные вузы Москвы. По среднему баллу ЕГЭ на первом месте оказалась Якутия, на втором – Чукотка, далее шли кавказские республики. А Москва оказалась где-то на одиннадцатом месте. Москва, которая традиционно считалась – и была! – столицей образования и науки даже в те времена, когда не была столицей государства. И недалеко от Москвы ушли регионы средней полосы России.

В некоторых вузах сложилась парадоксальная ситуация – число льготников и целевиков, абитуриентов, которые должны приниматься безусловно и вне конкурса, оказалось больше мест в вузе. Своего рода «конкурс для тех, кто вне конкурса», «очередь для тех, кто без очереди».

В конце прошлого года московская милиция составила список двадцати столичных вузов, где чинили беспредел этнические бандитские группировки. На первом месте оказался Московский педагогический (!) институт, вуз, который готовит кадры учителей и воспитателей подрастающего поколения. Затем следовали Московский государственный строительный университет, Московский государственный университет путей сообщения, Московский государственный открытый университет, Московский институт управления, и т.д.

Во время обсуждения результатов ЕГЭ с министром образования и науки Фурсенко президент Медведев сказал: «Упрощая, мы двигаемся к ситуации, которая существует в развитых экономиках, образовательных системах: поступить в университет не так трудно, а учиться – гораздо трудней».

Ну, во-первых, это не так – в престижных советских вузах, таких, как МВТУ, МФТИ, МЭИ учиться было гораздо трудней, чем поступить, до диплома доходила примерно половина поступивших. А во-вторых, сейчас будет работать фактор, которого вообще не было в советских вузах.

Уже сейчас преподаватели вузов, вынужденные по закону о ЕГЭ принимать выпускников, не умеющих сложить простейшие дроби и делающих в трех словах четыре ошибки, готовятся к проведению контрольных, которые выявят «туфту». Мера разумная, оправданная и необходимая. То есть, по сути, провести все тот же экзамен, «послевступительный» если можно так выразиться. Этот экзамен, конечно, отсеет явных неучей, но и создаст дополнительные проблемы. Прежде всего, выяснится, что за бортом вуза остались те, кто по уровню своих знаний должен был занять места в аудиториях, но которые были оттеснены лжеотличниками (а их число, по оценкам экспертов, составляет до 25%). И, кроме того, в юных головах возникнет острое чувство разочарования, густо приправленное этническим душком: «наши преподаватели оценили нас высоко, а в Москве не любят выходцев с Кавказа, поэтому нас и отсеивают». И сколько из отсеянных и обиженных пополнит ряды этнических криминальных группировок, можно только догадываться. Но в том, что после первой же сессии пойдет волна межнациональных конфликтов, можно не сомневаться.

Но, кроме того, что ЕГЭ стал мощнейшим средством обезличивания, оболванивания, лишения индивидуальности, деградации студента, «реформы» привели к обезличиванию и деградации вузов. «Реформаторы» запустили в вузы опаснейший вирус. Если посмотреть на штатное расписание любого вуза, можно увидеть огромное число преподавателей, работающих на 1/2, 1/4, 1/8 ставки. Это результат того, что, с одной стороны, обнищавшие преподаватели мечутся в поисках подработки, а с другой стороны руководство вузов, чтобы выжить, берет на доли ставки «полезных людей», которые чем-то помогают вузу – скрытая форма коррупции, по сути.

И это – в высшем учебном заведении, которое по самой сути своей, из-за длительности и специфики учебного процесса, консервативно, держится на традициях и духовном наследии. А разве может дорожить честью учебного заведения, нарабатывать его имидж и престиж человек, для которого преподавание не дело и смысл жизни, а подработка, сегодня здесь, а завтра там? Так и разрушают «реформаторы» устои и традиции высшей школы, ведут дело к деградации и студенчества, и преподавательского корпуса. И речь идет уже не о кризисных явлениях, но об угрозе коллапса всей системы обучения и передачи знаний.

И если мы хотим спасти ту систему образования, которая вывела нашу страну на передовые позиции в науке и технике, открыла человечеству путь в космос и к освоению мирного атома, если хотим спасти интеллектуальный потенциал нации, надо немедленно остановить бездарные «реформы», восстановить фундаментальную систему образования, которая формировалась в России, развивалась и сберегалась при любой власти, как важнейшая составляющая национального богатства страны.

Краснодарское ГОКПРФ

Армавирское ГОКПРФ

Белореченская

Правда