Когда слушаешь
официальные сводки по лесным пожарам, едва удерживаешься от желания
расколотить телевизор. Удерживает, как ни странно, внутреннее желание
разобраться, на каком же этапе происходит сбой во всей этой системе.
Лощеная дура дикторша читает текст, который ей подготовили редакторы.
Тех, в свою очередь, снабдили информацией ушлые корреспонденты после
содержательных бесед в высоких чиновных кабинетах с лицами, руководящими
многочисленными ведомствами и структурами по заботливой охране леса.
Те, как полагается, свято чтут букву закона, к которому и отсылают при
официальных обращениях. (При неофициальных отсылают тоже, но по более
короткому адресу.) Стоп, а кто же принимал все эти законы, в том числе
злополучный Лесной кодекс? Депутаты, которых мы выбирали. А кто
утверждает эти законы? Президент, которого опять же мы выбирали. Так с
кого же спрашивать – с того, кто в зеркале? Ведь считается, что люди,
которых мы выбрали, выражают нашу волю, по крайней мере должны это
делать.
Проведя такой
небольшой экспресс-анализ, становится легче разговаривать с одуревшими
от дымового угара односельчанами. Государство посчитало, что лесхозы в
существовавшем ранее виде не нужны, поэтому конкретно наш лесхоз имеет в
штате двух женщин, шофера и лесничего. Видимо, московские маниловы
предполагали, что такая армада при необходимости порвет любой пожар. Ах
да, есть еще такая категория отпожараохранителей, а также
лесовосстановителей и прежде всего лесозаготовителей, как арендаторы.
Кому и после какого количества принятой «огненной воды» или по какой
другой причине пришла в голову шальная мысль доверить арендатору
подобные функции? Есть как минимум две причины, по которым он не будет
надрываться на пожаре. Если деляна отработанная, то огонь приберет на
ней все порубочные остатки. А пробежавший по готовой к вырубке деляне
низовой пожар, не нанеся существенного вреда древесине, тем не менее
существенно снижает стоимость этой деляны.
Кроме того,
есть такой нюанс: с целью минимизации затрат арендуются и
разрабатываются, как правило, деляны в шаговой доступности от поселений.
Этим объясняются массовые случаи злоупотреблений и нарушений, связанных
с рубками в водоохранных зонах и прочих запрещенных местах. (Как
сегмент региональной экономики наш район
должен быть
исключительно лесозаготовительным и лесоперерабатывающим, то есть
использовать свой главный ресурс. Для этого необходимо строительство,
прежде всего лесовозных дорог, которых за весь постсоветский период в
районе не построено ни километра. Разведение перепелов и кроликов,
активно пропагандируемое нынешним главой, должно быть не более чем
домашним хобби.)
Ладно, с
арендаторами все ясно. А как тушить пожары в авиазоне? В последние годы
отмечается забавная особенность, связанная с желанием максимально
сэкономить в части обнаружения лесных пожаров. Тут тебе и
космомониторинг, и беспилотники, и прочие чудеса техники. Почему-то
забывается при этом главное: обнаружение и тушение пожаров должны быть
взаимосвязаны. Что толку от обнаруженных возгораний, если к ним «только
самолетом можно долететь». А вот с этим делом просто катастрофа: с
ностальгией вспоминаются трехкратные патрулирования при пятом классе
пожарной опасности. Развитие малой авиации почему-то упорно связывается
со строительством судов для перевозки обладателей внушительных
банковских счетов. Для нужд пожаротушения бортов не то что не хватает –
их просто нет. В таких ситуациях, как нынешняя, латают тришкин кафтан,
привлекают вертолеты от нефтяников. Приходилось выслушивать брюзжание
таких экипажей, понятно, они ведь привыкли к сытой и спокойной работе на
нефтепромыслах, а не к посадкам в «окна» среди матерого кедрача.
Можно себе
представить, какие чувства приходится испытывать, когда узнаешь, что при
тушении пожаров на территории средненького американского штата было
задействовано до 70 (!) воздушных судов. А нам приходится уповать на то,
что мы «хранимая богом родная земля». Менее всего хотелось бы ерничать,
но ведь действительно, на что надеяться? Не на «рулей» же вроде одного
из руководителей нашей авиабазы, которому приписывают высказывание: «А
что такого, миллионы лет леса горели, и ничего же… Новые вырастают».
Видимо, с легкой руки таких источников и появляются сводки типа «по
России общая площадь пожаров составляет 7,5 тысячи гектаров». С тем, как
площади пожаров занижаются, мне пришлось столкнуться еще во время
работы в авиалесоохране. После этого смело могу утверждать, что
названная площадь выгорает каждый день (!) только в нашей области.
Забавная
деталь: новосибирцев, к примеру, убеждают, что донимающий их смог
происходит от томских пожаров. В свою очередь жителей Томска заверяют,
что на город натягивает дым от пожаров в северных районах области. Ну а
верхнекетцам кивают еще восточнее: красноярцы, мол, виноваты. Если
следовать подобной логике, то тяжелее всего приходится заинтересованным
чиновникам Чукотки и Камчатки: попробуй убедить население, что это
заокеанские соседи виноваты. Предлагаю желающим взять в руки калькулятор
и помножить указанную выше цифру на площадь Сибири и Дальнего Востока. И
попытаться представить, может ли головешка на квадратный километр
образовать такую дымовую завесу. Может, действительно надо чаще
вспоминать, что мы гомо сапиенсы, и не принимать на веру официоз…
Алексей ОРЛОВСКИЙ, бывший десантник авиалесоохраны
пос. Катайга, Верхнекетский район, Томская обл.
Площадь лесных пожаров в Сибири за сутки выросла в полтора раза
Горят 23
тысячи гектаров. Такие данные приводит агентство «Интерфакс» со ссылкой
на департамент лесного хозяйства Сибирского федерального округа.
Наиболее тяжелая ситуация складывается в Красноярском крае, Туве,
Томской и Иркутской областях.
Принят II Чрезвычайным Съездом КПРФ 
Знамя КПРФ – красное.