Губернатор Краснодарского края Александр Ткачев может оказаться непотопляемым в полном смысле этого слова. Ему удалось удержаться у власти после скандала в станице Кущевская, и есть все признаки того, что президент РФ не расстанется с ним после наводнения в Крымске, унесшего сотни жизней. Почему Кремль так держится за Ткачева? Об этом говорили гости программы "Час прессы", фрагмент которой мы предлагаем вашему вниманию: лидер партии "Яблоко" Сергей Митрохин, редактор отдела политики газеты "Ведомости" Максим Гликин и координатор Экологической вахты по Северному Кавказу Андрей Рудомаха. Елена Рыковцева: Судя по тому, как трагедию в Крымске освещают центральные каналы, складывается полное впечатление, что катастрофа – отдельно, губернатор Ткачев – отдельно, оповещение (которого не было) – отдельно, а Ткачев приехал, разобрался и наказал виновных. Почему его выгораживают, на ваш взгляд? Сергей Митрохин: Его выгораживают потому, что Ткачев – очень нужный для Путина человек. Елена Рыковцева: Чем? Сергей Митрохин: Он выполняет очень важную миссию в регионе, он является там оплотом путинского режима, на него завязана Олимпиада, со всеми финансовыми потоками, со всеми секретами, в том числе и финансовыми. Он обеспечивает комфортную жизнь чиновникам на Черноморском побережье, например, позволяет отводить под их земельные участки в уникальных рощах на побережье Черного моря. Поэтому за него и держатся. Он незаменим для вышестоящих властей. Елена Рыковцева: А население-то это понимает? Сергей Митрохин: Это обычный парадокс нашего российского сознания, когда лично тебе люди скажут все про местную власть досконально – кто кому и сколько "отстегивает", кто что контролирует, какой бизнес, какие латифундии у семьи того же Ткачева и так далее, лично тебе расскажут все. Но чтобы потом пойти куда-то и официально обратиться – это никогда! Понятно, что люди запуганы. И я их в этом не обвиняю. Елена Рыковцева: Да уж после Кущевской трудно их в этом упрекнуть, когда известно, что происходит с людьми. Сергей Митрохин: Как мы помним, Цеповязу дали штраф 140 тысяч. А нашим активистам Витишко и Газаряну за то, что они боролись с захватом земли Ткачевым под свою дачу, дали срок, ну, фактически срок – условно, но с ограничением перемещения. И о чем это говорит? Люди прекрасно понимают в Краснодарском крае  никакого суда вообще нет. Суды, если ты против власти, засудят тебя, а не власть. Все знают цену Ткачеву, все знают цену своим начальникам районным, городским, всем судам, прокурорам, следователям, которые между собой сплелись в разветвленные коррупционные сети. Они понимают, что этот спрут очень мстительный, он будет себя защищать. Скажешь лишнее слово – и ты можешь стать его следующей жертвой. Да, это страх. И это ситуация криминальной диктатуры. История с Кущевкой позволяет употреблять такие сильные выражения. Елена Рыковцева:  Итак, есть две версии. Первая: Ткачева нельзя убрать перед Олимпиадой. И вторая:  Ткачева не тронут потому, что собственность в крае "покрывается" Ткачевым. Андрей, какова ваша версия, зачем власти Ткачев сейчас и всегда? Андрей Рудомаха: И первая версия правильная, и вторая. Нынешней московской власти Ткачев очень удобен, он прикрывает их криминальные дела. В стране царит круговая порука. И Ткачев в ней – важнейшее звено. На Краснодарском крае сходится очень много интересов. И они просто боятся кого-то поставить – вдруг он выпадет из этой системы? А это для них очень критично -  для Путина, для Медведева, для всей их компании Елена Рыковцева: Максим, видите ли вы признаки того, что не сдадут Ткачева? Максим Гликин: Естественно, да. Сейчас включили мощную машину пропаганды.  Воробьев уже торжественно заявлял, что виноват вовсе не Ткачев, а виноваты члены "Справедливой России" и прочие "несогласные", которые на трупах делают себе пиар…И сегодня я смотрю – в "Известиях" публикуется обоснование политолога Межуева, который говорит, что "если снимать, так уж всех губернаторов, а если не снимать, так не снимать никого. Мало ли у кого где какие бедствия". Но вот  к слову о мэре Крымска, о главе Крымского района и так далее. Всех давно назначает Ткачев. Он первым делом, как пришел, поснимал всех неугодных, хотя кое-где так называемые выборы происходят (или происходили). Он выкинул вообще всех мэров, которые не подчинялись, поставил, включая мэров Анапы, Сочи, своих ставленников. И мы видим, как его ставленники руководят Крымском, Кущевкой и так далее. Это все команда Ткачева. Он несет ответственность за всех этих столоначальников Елена Рыковцева: В чем  же смысл обращений к коллегам по Думе фракции "Справедливая Россия": "Давайте напишем обращение к президенту, чтобы он его снял"? Что, "Справедливая Россия" не хочет считаться с реальностью? Максим Гликин: Бороться надо. Капля камень точит. Я помню, сколько было обращений, заявлений и стонов по поводу того, что творил Лужков, что творилось при Лужкове, что творил Громов... Их же сняли в итоге. Что творилось при Муртазе Рахимове – массовое избиение людей в одном из городков Башкирии. И его тоже сняли. Надо кричать, надо добиваться, все правильно. Другое дело, что не верится, что до Олимпиады они пойдут на такую жертву. Ну и под давлением Путин, как известно, никогда ничего не делает. Елена Рыковцева: Это хороший вопрос: снимают ли их под давлением именно этих обстоятельств, или под давлением подковерных интриг, о которых никто не знает? Сергей, зачем "Справедливая Россия" ломится в закрытую дверь, если Путин все равно не сдаст? Он не любит, когда "наезжают" на его людей. Сергей Митрохин: Даже если он этого не любит... Максим правильно сказал, в тот момент, когда идет давление, Путин никогда на него не поддастся. Но в какой-то момент, безусловно, скажется накопление актов давления… Но самое главное давление – это давление, связанное с протестами граждан. Если не будет этих протестов, если они будут малочисленными, как здесь в крае... Я приезжал на митинг в Сочи против олимпийского беспредела. Ведь там творятся какие-то ужасы… Во дворах строятся объекты, не имеющие никакого отношения к Олимпиаде. Оползни в силу массового строительства. Строительство ТЭЦ "на головах" у людей. И что же? Ну, пришло на протестный митинг где-то 150 человек. И мне пришлось им сказать: если вы сами себя не хотите защищать, никакая партия вам не поможет.