Владычествует тихой Русью,
Подобно смерти, нищета.
И я стою с тяжелой грустью —
Как у могильного креста —
Там, где осталось три старухи,
А было двадцать деревень...
О беспокойстве, о разрухе
Мне говорит осенний день.
Да я и сам, как сельский житель,
Руси не вижу без села.
Верни глаза себе, правитель.
С бумаг кремлевского стола!
Еще надеждой, верой светит
В народном сердце лик Христов...
И только листья гонит ветер,
Как груду старых паспортов.
И я напрасно, может статься
Гнетущей думой морщу лоб:
Зачем старухам новый паспорт?
Чтоб с ним ложиться в новый гроб?
Зачем — как будто вырвав ноги —
Селу вручили костыли?
А я-то думаю о Боге.
О возрождении земли.
Еще о том, что вновь в России
Засуетился рой вождей...
Но я кладу листок осины
На чемоданы их идей.
***
Душа созрела к разговору
Про жизнь земную, про погост
И про рязанскую Мещеру,
Где сосны достают до звезд.
К народным радостям и бедам
Я шел по сумрачным лесам
И — как живет народ — изведал,
Поскольку был народом сам.
В Спас-Клепиках или под Тумой
Являлся я, как хмурый день,
И говорил с тяжелой думой
Про участь русских деревень.
Ведь жил и там народ великий,
Но весь измаялся, увы,
Не принимая голос дикий
Погрязшей во грехах Москвы.
Здесь, у березы иль осины,
Меня коснулся скорбный свет,
Рожденный избами России,
Свечами из народных бед!
ПОДСОЛНУХ
У дома моего
Тяжеловато
Стоит подсолнух —
Весь к земле лицом.
Ни свежести, ни силы.
А когда-то
Посматривал на солнце
Молодцом!
Казалось, всё
Подвластно было взору...
А вот теперь —
Хоть подавай клюку,
Чтоб он имел
Надежную опору:
Нужна опора в жизни
Старику!
Уже не повернуться
Больше к солнцу,
Туда, где кучевые
Облака.
Но солнце шлет,
Как давнему знакомцу,
Ему прощальный свет
Издалека...
ГОСУДАРЬ
Трава густа, роса тяжеловата.
Но я-то взял косу в поводыри
И так пошел — раскосо, угловато,
Как хаживали прежде косари.
Дремучим царством мне земля казалась.
Восток напоминал живую печь:
Там все сильнее солнце разгоралось,
И вся природа обретала речь.
И за косой, как предок мой за плугом,
Я шел с веселым солнечным лучом.
И было время ни о чем не думать,
И всё-таки я думал вот о чем.
Пошли, как волки, дико, зверовато,
Валя народ, другие косари.
Взамен косы у них мерцает злато —
Его они берут в поводыри.
А мне дороже золотое солнце,
Что дарит свет и радость бытия.
В закатный час я вижу в нем оконце,
То, за которым ждет меня семья...
Я уходил и возвращался снова
И днем другим опять косил траву,
Как будто шел из времени былого
В те времена, в которых я живу.
И не с того ль, болотной птице внемля,
Я слышал голоса и там и тут:
— Цари-то наши собирали земли,
А ваши кто, коль земли раздают?
Но я молчал, оглядывая царство.
И к вечеру, в сиянии зари
Собрал травинки в стог.
Так государство
Столетьями, но строили цари.
И солнце у земли остановилось,
Задерживая на мгновенье хмарь.
И, по-крестьянски глянув на светило,
Я двинулся домой, как государь!
Валерий Самарин
г. Рязань
|
Принят II Чрезвычайным Съездом КПРФ 
Знамя КПРФ – красное.